Поиск по творчеству и критике
Cлово "COULD"
Входимость: 3. Размер: 16кб.
Входимость: 3. Размер: 21кб.
Входимость: 2. Размер: 53кб.
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Входимость: 1. Размер: 90кб.
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Входимость: 1. Размер: 16кб.
Входимость: 1. Размер: 157кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 3. Размер: 16кб.
Часть текста: с февраля 1825 по январь 1832 г.; принято считать, что это собрание восьми глав (из которых первые две представлены в двух отдельных изданиях) образует издание «первое». Полное издание в одной книге («второе») вышло в свет в марте 1833 г., за ним в январе 1837 г. последовало editio optima [32] («третье»), опубликованное менее чем за месяц до роковой дуэли [33] . Можно ли действительно перевести стихи Пушкина или вообще любые стихи, имеющие определенную схему рифм? Чтобы ответить на этот вопрос, сперва следует определить само понятие «перевод». Попытки передать стихи на одном языке средствами другого распадаются на три категории: (1) Парафрастический перевод: создание вольного переложения оригинала с опущениями и прибавлениями, вызванными требованиями формы, присущей адресату перевода языковой спецификой и невежеством самого переводчика. Иные парафразы могут обладать обаянием стилистической манеры и выразительной идеоматичностью, но исследователю не дóлжно поддаваться изяществу слога, а читателю быть им одураченным. (2) Лексический (или структурный) перевод: передача основного смысла слов (и их порядка). Такой перевод сделает и машина под управлением человека образованного, владеющего двумя языками. (3) Буквальный перевод:...
Входимость: 3. Размер: 21кб.
Часть текста: по м Ни въ виденияхъ [о] кои[х]ъ сердце воздыхаетъ , сожалея что они пустыя грзы 3 2 | ни во сне ни наяву | 1 [Ничто] Не явилось мне [ничего] Ничего что нибудь тебе подобное во сне иль наяву — Увидевъ тебя, напрасно буду я искать описывать прелести изменчивыя и сияющия. Тому кто не видалъ тебя слова мои были бы слабы; тому кто на тебя [какая] что можетъ и<хъ> смотритъ, [чья] речь [ихъ] имъ выразить? [Узнав] тебе подобнаго. | [Увидевъ] тщетно захотелъ [тебя] [напрасно] [сталъ] бы сать...
Входимость: 2. Размер: 53кб.
Часть текста: «Два Чехова» [485] «Веселый художник слова» Символистская проза меняет характерное для реализма соотношение рассказываемой истории и слова: кажется, что не история подчиняет слово, но слово — историю. [486] Символистское произведение создает такое впечатление, словно оно построено скорее на звуковой инструментовке дискурса, чем на заданной истории. Рассказываемая история, потерявшая свое конститутивное значение, вторична по сравнению с развертывающимися звуковыми образами, которые становятся первичными и уже in писе содержат «потом» рассказанную, т. е. из них развившуюся историю. В 1921 г. Белый оставил запись, свидетельствующую о том, что роман «Петербург» вырос из ряда символических звуковых фигур. [487] Конечно, это заверение — по сути мистификацию, упрощающую истинный генезис романа — не стоит воспринимать буквально, как подчеркнул Йоханнес Хольтхузен [488] , указав на позднейшее высказывание символиста. [489] И все‑таки следует признать, что звуковой образ дискурса в символистском романе и вообще в орнаментальной прозе модернизма оспаривает у описываемых событий ранг доминанты. Эти наблюдения над звуковой инструментовкой у символистов подводят к вопросу: какое место занимают звуковые образы в той предсимволистской прозе, в которой хотя и есть признаки поэтической обработки, но в целом дискурс служит преимущественно перспективированному, психологически убедительному изложению истории, остающейся для произведения конститутивной. Ведь поэтизация повествования присутствует не только в модернизме, как бы она ни была для него характерна, ее можно наблюдать и в реалистической прозе. С тех пор как проза в России стала считаться одним из видов искусства, она развивается в...
Входимость: 1. Размер: 7кб.
Часть текста: утро — Авторъ доходитъ до развалившейся хижины въ деревне, и тамъ встречаетъ почтеннаго друга, путешественника, о коемъ отдаетъ отчетъ. Странникъ, покаместь отдыхаетъ подъ тенью деревъ осеняющихъ хижину, разказываетъ повесть о последнемъ ея обитателе. ——— Было лето, и солнце взошло ужъ высоко — Съ югу поля неясно блистали сквозь паръ, Но вся северная сторона возвышаясь въ ясномъ воздухе являла далече 1 (far off, au loin) поверхность запятнанную 2 тенями (brooding, couvant) облаковъ тенями, лежащими по своимъ местамъ недвижно и определенно, между тихими лучами яркаго и веселаго солнца — приятнаго тому кто на мягкий холодной мохъ простиралъ безпечные члены, передъ великой пещерой, коей каменистый (ceiling, plafond) кровля 3 простирала сумракъ (of its own, отъ себя самихъ) широкую тень, въ коей (wren roitelet) пташки поютъ — Покаместь дремлющий человекъ (with side long eye) косымъ долгимъ взоромъ глядитъ на зрелище силою сего наклоненнаго убежища простертаго до самаго прелестнейш<аго> 4 отдаления — Не такова была участь моя, но я скоро надеялся найти столь же приятное убежище и столь живую радость — Черезъ пустую и широкую (common) деревню шелъ я (baffled amusé) томными шагами по скользкому грунду — Не могла моя слабая рука отогнать (the host, l’armée) толпу мошекъ (gathering) вьющихся около моего лица и со мною неразлучныхъ пока я шелъ — Примечания Автограф карандашом находится в тетради № 2374, лл. 31 2 и 31 1 (верхом вниз). Заглавие и первые семь слов напечатаны впервые у Я IX, 644. Затем вдвое больше было напечатано в М 2 II, 495, и тоже в В IV, 352, и несколько меньше в примеч. В V, LIII. Впервые полностью весь текст напечатан Н. В. Яковлевым в статье его «Перевод Пушкина из поэмы Вордсворта „Экскурсия“», в сборнике «Пушкин в мировой...
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Часть текста: октавы. (Байрон — Пушкин — Тимур Кибиров). Пункт 4 4. Хотя «Домик в Коломне» не имел никакого успеха и «почти вс е ми» был принят «за признакъ конечнаго паденiя <...> поэта» (Анненков 1855: 294) 60 , по прошествии всего нескольких лет стихотворная повесть Пушкина стала «вызывать одно за другим подражания. Быть может, — подытоживал Б. В. Томашевский, — ни одна из» его «поэм <...> не отразилась так в русской литературе, как „Домик в Коломне“» (1941а: 297—298). Она породила целое «семейство» повестей в стихах, из коих многие писаны октавами: это «Аул Бастунджи» (1833—1834) Лермонтова, «Царица моря» (конец 1830 — начало 1840-х годов), «Талисман» (1842), «Сон» (1856), «Две липки» (1856) и «Студент» (1884) Фета, «Поп» (1844) и «Андрей» (1845) Тургенева, «Отпетая» (1847) А. Григорьева, «Портрет» (1872—1873) и «Сон Попова» (1873) А. К. Толстого, «Княжна ***» (1874—1876) А. Майкова, «Кремлев» (1890, 1894) Ф. Сологуба, «Старинные октавы» (1905—1906) Мережковского, «Деревья» (1918) Вяч. Иванова и др. (см. Томашевский 1941а: 298—305; Semjonow 1965: 94—108; Федотов 1999: 207—208). Не так давно в этом «семействе» случилось прибавление — самым младшим его членом стала поэма Тимура Кибирова «Сортиры» (1991), вобравшая чуть ли не весь репертуар инвариантных мотивов, аккумулированных ирои-комической октавой XIX столетия. Кибиров с первых же строф строит свое произведение как пародию на эпическую поэму. Он начинает с опознавательных сигналов жанра — с «предложения» и «призывания»: в первом...
Входимость: 1. Размер: 90кб.
Часть текста: года. ... [Пушкин] все еще хотел казаться юношею. Раз как-то ... я произнес стих его, говоря о нем самом: Ужель мне точно тридцать лет? 4 Он тотчас возразил: „Нет, нет! У меня сказано: Ужель мне скоро тридцать лет. Я жду этого рокового термина, а теперь еще не прощаюсь с юностью“. Надобно заметить, что до рокового термина оставалось несколько месяцев! К. А. Полевой . Записки . ИВ, 1887, № 6, стр. 569. Январь. Тверская губ., с. Павловское, им. П. И. Вульфа. Был со мной в это время и такой случай. Один из родственников Павла Ивановича [Вульфа] 5 пробрался ночью ко мне в спальню, где я спала с одной старушкой прислугой. Только просыпаюсь я, у моей кровати стоит этот молодой человек на коленях и голову прижал к моей голове ... „Ай! Что вы?“ закричала я в ужасе. „Молчите, молчите, я сейчас уйду“, проговорил он и ушел. Пушкин, узнав это, остался особенно доволен этим и после еще с большим сочувствием относился ко мне. „Молодец вы, Катерина Евграфовна, он думал, что ему везде двери отворены, что нечего и предупреждать, а вышло не то ... “ несколько раз...
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Часть текста: милую мою! — Создатель Татьяны теперь забудет о ней на двадцать восемь строф (исключая упоминание о грядущих именинах в гл. 4, XLIX), то есть до гл. 5, IV, где начинается тема гадания — сна — именин, заканчивающаяся в гл. 6, III. С точки зрения художественного бремени это значит, что Татьяна страдает и вянет по крайней мере полгода — длится агония, прерываемая посещением пустынного замка Онегина в седьмой главе, после чего мы вместе с Татьяной отправляемся в Москву. Варианты Пушкин набросал несколько версий строфы XXIV. XXIVa В тетради 2370, л. 52 об. есть отвергнутый черновик: Родня качает головою, Соседи шепчут меж собою: Пора, пора бы замуж ей! 8 Мать также мыслит — у друзей Тихонько требует совета — Друзья советуют зимой В Москву подняться всей семьей — 12 Авось в толпе большого света Татьяне сыщется жених, Милей иль счастливей других. XXIVb Еще один черновой вариант (2370, л. 53 об.), продолжающий московскую тему: Старушка очень полюбила Благоразумный их совет — В столицу <ехать> положила, 4 Как только <будет> зимний след. Уж небо осенью дышало, Уж реже солнышко блистало… Продолжается эта строфа как XL, 7—14. XXIVb, 6 Вариант стиха гласит: Уж реже <радуга> блистала… В этот момент Пушкин задался вопросом: что делать дальше с романом, сюжет которого после первого взрыва почти угас? Творческая интуиция подсказала ему отложить рассказ о предполагаемой поездке в Москву. Татьяну отвезут туда лишь в седьмой главе. Из grands mouvements [572] первых шести глав (любовь Татьяны к Онегину и кошмарные именины с их трагическими последствиями) второй взрыв должен был начаться в конце четвертой главы. XXIVc Черновик в тетради 2370, л. 53 читается так: Не в первый раз моей Татьяне Уж называли женихов, Семейство Л<ариных> заране 4 Поздравить всякой был готов....
Входимость: 1. Размер: 54кб.
Часть текста: в этом на остроумного (ingenious) Уислкрафта» (Byron 1901, IV: 283; ср. «Don Juan», IV, VI : 3 ; Шапир 1999б: 34; 2000а: 247, 249—250 примеч. 12) 23 . Но при всем обилии ирои-комических прецедентов не кто иной, как Байрон положил «начало целому направлению в разработке жанра поэмы» (Фридлендер 1974: 116; ср. Вольперт 1990: 25). От своих предшественников «Беппо» и «Дон-Жуан» принципиально отличаются организацией сюжета и композиции, тоном повествования и его приемами, тематикой и стилистикой, но главное — необычным сочетанием всех этих особенностей, апроприированных «Домиком в Коломне». Первая из них — «ничтожество сюжета» (Гаспаров, Смирин 1986: 256—257, 259). Не содержания, как утверждали многие, а именно сюжета, точнее фабулы, вырождающейся в «пустой анекдотъ», который можно пересказать одним или двумя предложениями, допустим: «<...> вновь нанятая кухарка въ м е щанской семь е оказалась переод е тымъ мужчиной» (Гершензон 1919: 138; Гроссман 1923: 59, 70; Томашевский, Тынянов 1929: стб. 179; Худошина 1979:...
Входимость: 1. Размер: 71кб.
Часть текста: на самом деле она отличается глубокой содержательностью. Для того чтобы найти подход к осмыслению этой новеллы, целесообразно рассмотреть ее сюжет на фоне подтекстов и обратить внимание на распластывание и развертывание в нем речевых клише. Новелла отсылает читателя к двум разным архи–сюжетам. Сначала она повторяет, казалось бы, схему романтического увода невесты, а потом оказывается реализацией другого, не менее условного сюжетного шаблона, а именно шаблона qui pro quo и взаимной любви не узнающих друг друга супругов. Как бы переключаясь от одного сюжета к другому, автор заменяет также и героя, неспособного завершить романтический сюжет. При смене сюжетов и их персонажей выживают только героиня и некоторые речевые клише. Быстрыми штрихами иронический рассказчик набрасывает историю мнимой любви между «бледной и семнадцатилетней девицей» и «предметом, избранным ею», бедным прапорщиком Владимиром. Марья Гавриловна была «воспитана на французских романах, и, следственно, была влюблена» (77) [118] . «Само собою разумеется, — небрежно добавляет рассказчик, намекая на парадигматичность случая, — что молодой человек пылал равною страстию и что родители его любезной […] запретили дочери о нем и думать» (77). В своей переписке и во время тайных встреч влюбленные пришли к выводу, для рассказчика «весьма естественно [му]», что можно обойтись без воли «жестоких родителей», препятствующих их благополучию. «Разумеется, что эта счастливая мысль пришла сперва в голову молодому человеку и что она весьма понравилась романическому воображению Марьи Гавриловны» (77). Наконец Владимир Николаевич предлагает возлюбленной бежать с ним и венчаться тайно. Замысел Владимира, плод его литературных интересов, не осуществляется, но не оттого, что у его невесты не хватает решимости. Хотя ее мучат сомнения,...
Входимость: 1. Размер: 48кб.
Часть текста: imitait Pulci? A. de Musset, «Namuna» 1. Считается, что начало ирои-комической октаве у нас положил Пушкин: именно ему принадлежит первая русская поэма, написанная этой строфой, — шуточная стихотворная повесть «Домик в Коломне» (1830). Но у Пушкина, как известно, были предшественники: «Форма повести — пятистопный ямб в октавах, — ее характер и построение были подсказаны Пушкину английскими образцами — октавами Байрона в поэме „Дон-Жуан“ и шутливой повести „Беппо“, а в еще большей степени, как показало исследование Н. В. Яковлева, — поэмами в октавах Барри Корнуолла: „Диего де Монтилла. Испанская повесть“, „Гигес“ и другими» (Измайлов 1971: 106). Сказанное верно лишь отчасти. Н. В. Яковлеву (1917: 7—16; ср. Кружков 2001: 90—92) действительно удалось установить значимые схождения между «Домиком в Коломне» и Корнуоллом. Первым делом это касается самого жанра шуточных поэм, их ирои-комической ( mock-sublime ) стилистики, перемешивающей высокое с низким, веселое с грустным, серьезное с шуткой и т. д. Корнуолл и Пушкин с насмешкой обращаются к музам, иронически упоминают Феба, Парнас и Кастальский ключ. Много общего у них и в манере повествования: поначалу поэты долго не переходят к делу, «заставляя» читателя ждать напрасно (5: 381) 1 . Рассказ ведется непринужденно, с частыми отступлениями; как и у Пушкина, эротический сюжет «Гигеса» («Gyges») не лишен анекдотичности и венчается пародийной моралью. Еще больше русскую поэму с английскими сближает рефлексия над стихотворной формой. Оба поэта с первых строк сетуют на трудность строфы, однако надеются с ней управиться: I’ve often thought that if I had more leisure...