Поиск по творчеству и критике
Cлово "QUOT"
Входимость: 2. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 12кб.
Часть текста: не учитывает сделанного предшественниками. Как сказано в комментарии Н. Л. Бродского, «эти строки восходят к стихам С. Боброва, автора „Тавриды“ (1798) <...> которую Пушкин просил переслать ему в 1821 году в Кишинев» (Бродский 1937: 160; ср. Čiževsky 1953: 280—281; Семенко 1957: 134): <...> Вс е зв е зды въ с е вер е блестящи, Вс е дщери с е вера прекрасны; Но ты одна средь ихъ луна, Твои небесны очи влажны Блестятъ — какъ утреннiя зв е зды <...> (Бобров 1798: 71) Но впервые «Онегина» и «Тавриду» сопоставил даже не Н. Л. Бродский, а П. О. Морозов (Пушкин 1912: 289 2-й паг.), с наблюдением которого согласились многие авторитетные пушкинисты, в их числе М. О. Гершензон (1925: 258) и Г. О. Винокур (Пушкин 1935б: 380; Пушкин 1936в: 446) 1 . Позднее к параллели между Пушкиным и Бобровым были добавлены параллели между Пушкиным и Карамзиным (Бутакова 1928: 129—130), а также между Пушкиным и М. Яковлевым. По словам В. В. Набокова, в этом месте «Онегина» «комментаторы увидели пародию на „Элегию (Незабвенной)“» (Nabokov 1964, 3: 122—123): <...> И между юныхъ, милыхъ д е въ Какъ между зв е здъ луна сiяла <...> (Яковлев 1826: 149) Надо, однако, признать, что некоторое сходство онегинских строк со стихами Боброва и Яковлева и прозою Карамзина не затрагивает самого начала интересующей нас строфы. Не исключено, конечно, что, оформляя общее для всех четырех авторов сравнение — первая красавица среди прочих, будто луна среди звезд, — Пушкин до некоторой степени находился под влиянием Боброва: Но та , которую не смею Тревожить лирою моею, Как величавая луна Средь жен и дев блестит одна. (7, LII: 5—8) 2 И в то же время несомненно, что две первых строки этой строфы «Онегина» имеют другой источник. У ночи много звезд прелестных, // Красавиц много на Москве —...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: точное местонахождение города Томы, где Овидий провел последние десять лет своей жизни, во времена Пушкина было еще неизвестно (см. Мурьянов 1996: 96—101 и др.)]. Прежде, учась в Лицее, русский поэт изображал римского изгнанника певцом чувственной любви, а стихи его почитал за образец «легкой поэзии» (poésie fugitive): <...> Мирские забывай печали, // Играй: тебя младой Назон, // Эрот и Грации венчали <...> («К Батюшкову», 1814); Пускай любовь Овидии поют <...> («Сон», 1816). В Молдавии отношение Пушкина к Овидию резко переменилось: теперь он стал восприниматься прежде всего как автор «Скорбных элегий» и «Писем с Понта». Начиная со стихотворения, посланного Н. И. Гнедичу из Кишинева уже 24 марта 1821 г. («В стране, где Юлией венчанный...»), Пушкин не раз проводил параллель между судьбой Овидия и своей собственной: <...> Не славой — участью я равен был тебе («К Овидию», 1821). Прах Овидиев и Овидиева тень на короткий срок попадают в число значимых лирических мотивов («Чедаеву», 1821; «Баратынскому из Бессарабии», 1822; «К Языкову», 1824), а оценка творчества Овидия становится более разносторонней: <...> Овидиева лира < , > // Счастливая певица красоты < , > // Певица не < г > , изгнанья и разлуки <...> («Кто видел край, где роскошью природы...», 1821; черновая редакция); Певец любви, певец богов <...> («Цыганы», 1824). В эти годы, создавая образ Овидия, Пушкин, помимо поэтических источников, опирается...