Поиск по творчеству и критике
Cлово "LEIDEN"
Входимость: 2. Размер: 77кб.
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 77кб.
Часть текста: по созвучию — «туман» мистификации. См. также гл. 2, XXIX, 3. 7 Любовник Юлии Вольмар… — Неточность: фамилия Юлии была д'Этанж, а не Вольмар, когда она стала возлюбленной Сен-Пре (как ее подруга Клара д'Орб называет анонимного альтер-эго автора). Роман называется «Юлия, или Новая Элоиза», «письма двух любовников, живших в маленьком городке у подножия Альп, собраны и изданы Ж. -Ж. Руссо» (Amsterdam, 1761, 6 vols.). Юлия — blonde cendrée [447] (излюбленный цвет волос позднейших традиционных героинь, таких, например, как Клелия Конти в «Пармской обители» Стендаля, 1839), с нежными лазурно-голубыми глазами, каштановыми бровями, красивыми руками и восхитительным цветом лица, — дочь барона д'Этанжа, избивавшего ее (ч. I, письмо LXIII). Сен-Пре — частный учитель, «un petit bourgeois sans fortune» [448] . О его внешности нам мало что известно, за исключением того, что он близорук («la vue trop courte pour le service» [449] — ч. I, письмо XXXIV; прием, широко использовавшийся позднейшими авторами). Однажды ночью его ученица сознательно отдается ему, после чего заболевает оспой. Сен-Пре покидает Европу и проводит три или четыре года в абсолютно абстрактной Южной Америке. Его возвращение, супружеская жизнь Юлии и ее смерть занимают последнюю часть романа. Юлия выходит замуж за господина де Вольмара (имя...
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Часть текста: [539] Круг или цепь? «Студент» является для многих исследователей явным свидетельством чеховского оптимизма. Ведь сам Чехов — как сообщает в своих воспоминаниях Иван Бунин — защищался от постоянных укоров в отрицательном мировоззрении, указывая на этот рассказ: «А какой я нытик? Какой я „хмурый человек“, какая я „холодная кровь“, как называют меня критики? Какой я „пессимист“? Ведь из моих вещей самый любимый мой рассказ — „Студент“. И слово‑то противное: „пессимист“…» [540] . Защитники чеховского оптимизма обычно приводят еще другое свидетельство, из которого явствует высокая оценка Чеховым этого рассказа. На вопрос, какую свою вещь Чехов ценил больше других, брат писателя, Иван Чехов, дал ответ: «„Студент“, считал наиболее отделанной» [541] . Сопрягая оба свидетельства, многие исследователи приходят к успокаивающему заключению о внутренней связи между формальным мастерством и оптимизмом, словно преодоление пессимизма у Чехова было результатом достаточно тщательной работы. Объявленный самим автором его любимым рассказом и объектом особой отделанности, «Студент» стал для многих образцом событайного произведения, изображающего полное и несомненное прозрение героя. Достаточно привеста цитаты из одной репрезентатавной советской интерпретации [542] . Л. Цилевич, энтузиаст чеховских...
Входимость: 1. Размер: 45кб.
Часть текста: долгих и сложных исследований в разных областях истории культуры, философии и религии. Человек огромной эрудиции и недюжинной работоспособности, Иванов был восприимчив ко многим, порой трудно согласуемым между собой влияниям, как, например, платонизм и Ницше, античное почитание Диониса и современное православие. После 1907 года именно символ (а иногда и миф) чаще всего служил связующей нитью в его теоретических трудах. К сожалению, становление мысли Иванова на ее ранних стадиях, до периода собственно символизма, остается мало изученной темой [76] . Цель настоящей заметки — проследить историю одного из важных, хотя и недолговечных понятий в раннем творчестве Иванова, а именно — понятие «аспект». Место понятия «аспект» в мысли Вячеслава Иванова раскрывается при прочтении сонета «Аспекты» (1903). Аспекты Вл. Н. Ивановскому Не Ding-an-sich и не Явленье, вы, О царство третье, легкие Аспекты, Вы, лилии моей невинной секты, Не догматы учительной Совы, Но лишь зениц воззревших интеллекты, Вы, духи глаз (сказал бы Дант), — увы, Не теоремы темной головы, Blague или блажь, аффекты иль дефекты Мышления, и «примысл» или миф, О спектры душ! — все ж, сверстник мой старинный, Вас не отверг познанья критик чинный В те дни, когда плясал в Париже Скиф И прорицал, мятежным Вакхом болен, Что нет межей, что хаос прав и волен [77] . Пятое стихотворение в цикле «Товарищам» из раздела «Сонеты» в сборнике «Прозрачность», «Аспекты» носят посвящение Владимиру Николаевичу Ивановскому (1867–1931), товарищу Иванова по Школе общественных наук в Париже, где в 1902–1903 годах Иванов читал курс лекций...
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Часть текста: энциклопедия (Пушкин и мировая литература) Гете (Goethe) Иоганн Вольфганг фон (1749–1832) ГЕТЕ (Goethe) Иоганн Вольфганг фон (1749–1832), великий немецкий поэт, прозаик, мыслитель, ученый и государственный деятель. П., младший его современник, соотносил свое творчество с достижениями Г., из его произведений черпал идеи, темы, мотивы, получал стимулы для создания ряда образов и характеров. Историческая миссия П. в русской национальной литературе и культуре в целом, состоявшая в качественном их преобразовании и придании им всемирного значения, аналогична миссии Г. в культуре стран немецкого языка. Русские современники отдавали себе отчет в этом функциональном сходстве двух гениев (см., например, стихотворение Д. В. Веневитинова «К Пушкину», 1826; позже — пятую статью В. Г. Белинского о «Сочинениях Александра Пушкина», 1844). Стремление сблизить П. с Г. породило сначала слух (о нем — в письме польской пианистки М. Шимановской к другу Г., веймарскому канцлеру Фридриху фон Мюллеру 16–18 июня 1828), а затем легенду о том, что в 1827, во время встречи в Веймаре с В. А. Жуковским, Г. передал через него перо, которым писал, для П. с посвятительным четверостишием «Перо Гете к ***» («Goethes Feder an***»). В этом стихотворении имя адресата не указано, поэтому оно не может служить аргументом в пользу реальности легенды. Г. мог, однако, слышать о П. при дворе наследной герцогини Веймарской, русской великой кн. Марии Павловны (1786–1859), сестры императоров Александра I и Николая I, а также от своих посетителей, среди которых были люди, близко знавшие П. (В. К. Кюхельбекер, В. А. Жуковский, А. И. Тургенев, П. Б. Козловский, З. А. Волконская, О. А. Кипренский, М. Ю. Виельгорский и др.). У невестки Г. — Оттилии — имелся экземпляр «Кавказского пленника» в...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: с такой силой выражения, что оно заставляет видеть и переживать вместе с тобою всё то, что ты успел увидеть и пережить за столь короткое, но уже столь полное впечатлений время. Так оценивать стиль твоего письма заставляет меня отнюдь не пристрастность сестры и друга: твое письмо пожелали услышать Жуковский, Тургенев, Пушкин, Виельгорский, и они так же оценили его как отражение высокого ума, живого и пылкого воображения. Жуковский всё время повторял: «Прекрасно, нельзя лучше, слог самый чистый, живой, оригинальный, носящий свой собственный отпечаток: он умный и добрый малый! Похвалите его от меня!» <...> Ну, итак, свадьба Дантеса состоялась в воскресенье; 1 я присутствовала при одевании мадемуазель Гончаровой, но когда эти дамы сказали, что я еду вместе с ними в церковь, ее злая тетка Загряжская устроила мне сцену. Из самых лучших побуждений, как говорят, опасаясь излишнего любопытства, тетка излила на меня всю желчь, накопившуюся у нее за целую неделю от нескромных выражений участия; 2 кажется, что в доме ее боятся, никто не поднял голоса в мою пользу, чтобы по крайней мере сказать, что они сами меня пригласили; я начала было защищаться от этого неожиданного нападения, но в конце концов, чувствуя, что голос мой начинает дрожать и глаза наполняются слезами досады, убежала. Ты согласишься, что, помимо доставленной мне неприятности, я должна была еще испытать большое разочарование: невозможно сделать наблюдения и рассказать тебе о том, как выглядели участники этой таинственной драмы в...
Входимость: 1. Размер: 53кб.
Часть текста: но слово — историю. [486] Символистское произведение создает такое впечатление, словно оно построено скорее на звуковой инструментовке дискурса, чем на заданной истории. Рассказываемая история, потерявшая свое конститутивное значение, вторична по сравнению с развертывающимися звуковыми образами, которые становятся первичными и уже in писе содержат «потом» рассказанную, т. е. из них развившуюся историю. В 1921 г. Белый оставил запись, свидетельствующую о том, что роман «Петербург» вырос из ряда символических звуковых фигур. [487] Конечно, это заверение — по сути мистификацию, упрощающую истинный генезис романа — не стоит воспринимать буквально, как подчеркнул Йоханнес Хольтхузен [488] , указав на позднейшее высказывание символиста. [489] И все‑таки следует признать, что звуковой образ дискурса в символистском романе и вообще в орнаментальной прозе модернизма оспаривает у описываемых событий ранг доминанты. Эти наблюдения над звуковой инструментовкой у символистов подводят к вопросу: какое место занимают звуковые образы в той предсимволистской прозе, в которой хотя и есть признаки поэтической обработки, но в целом дискурс служит преимущественно перспективированному, психологически убедительному изложению истории, остающейся для произведения конститутивной. Ведь поэтизация повествования присутствует не только в модернизме, как бы она ни была для него характерна, ее можно наблюдать и в реалистической прозе. С тех пор как проза в России...
Входимость: 1. Размер: 36кб.
Часть текста: бал, после чего мы отправились к обедне, где дамы в роскошных уборах, а мужчины в парадной форме (все, даже Жуковский) ожидали появления земных владык. Мы же, пришедшие туда, только чтобы поклониться владыке небесному, мы скромно спрятались в глубине церкви, в толпе царскосельских обывателей <...> В понедельник у нас были Александр 2 и Аркадий, 3 и мы вместе смаковали твое письмо из Бадена. Вечером мы были на именинах у Шевичей, 4 и за всё время, что мы там находились, оба молодых человека раскрыли рот лишь для того, чтобы напомнить мне, что пора отправляться во-свояси; зато дома, за чаем, они болтали и смеялись, и Александр рассмешил до слез всех, даже маменьку. Во вторник мы присутствовали на очаровательном детском спектакле у Никиты Трубецкого, 5 где меня совершенно растрогала картина любви и семейного счастья. В среду мы отдыхали и приводили в порядок дом, чтобы на другой день, день моего ангела, принять множество гостей из города; в ожидании их маменька сильно волновалась, но всё сошло очень хорошо. Обед был превосходный; среди гостей были Пушкин с женой и Гончаровыми 6 (все три — ослепительные изяществом, красотой и невообразимыми талиями), мои братья, Дантес, А.Голицын, 7 Аркадий и Шарль Россет (Клементия они позабыли в городе, собираясь впопыхах), Скалон, 8 Сергей Мещерский, 9 Поль и Надина Вяземские 10 (тетушка 11 осталась в Петербурге ожидать дядюшку, который еще не возвратился из Москвы) и Жуковский. Тебе нетрудно представить, что, когда дело дошло до тостов, мы не забыли выпить за твое здоровье. Послеобеденное время, проведенное в таком приятном обществе, показалось очень коротким; в девять часов пришли соседи: Лили Захаржевская, 12 Шевичи, Ласси, 13 Лидия ...
Входимость: 1. Размер: 32кб.
Часть текста: разграничения данных собственно художественной литературы, философии, истории, мифологии и т. д.; античность тем самым выступает у П. как единый и целостный историко-культурный тип; ср.: «Послание к Лиде» (1816), письма к Н. И. Гнедичу от 24 марта 1821 («В стране, где Юлией венчанный...») и В. А. Жуковскому от 17 августа 1825, и др. Особенность античного материала у П. состоит и в том, что античность воспринимается чаще всего в амальгаме с культурным опытом последующих веков (в первую очередь XVIII в.) и через него (ср.: «Наследники Тибулла и Парни!» («Любовь одна — веселье жизни хладной...») (1816), ст. 20) (об устойчивом сочетании у П. имени Э. -Де Парни с именами античных поэтов см.: Томашевский. П. и Франция. С. 147); «Пусть будет Мевием в речах превознесен — Явится Депрео, исчезнет Шапелен» («К Жуковскому» («Благослови поэт!..») (1816), ст. 68). Привлечение фактов, лиц и обстоятельств древней мифологии и истории для изображения и объяснения событий позднейшей истории, т. е. восприятие тех и других в виде единой «исторической материи» представлено не только в полушуточной анакреонтической лирике ранних лет, но также в самых глубоких и важных произв. П., таких как «Кинжал» (1821) или «Борис Годунов» (1825), первые четыре сцены которого, описывающие ситуацию междуцарствия в России в 1598, во многом навеяны гл. 11–13 первой книги «Анналов» Тацита . Еще одна существенная особенность...
Входимость: 1. Размер: 39кб.
Часть текста: Канта (Kant, 1724–1804), Ф. В. Й. Шеллинга (Schelling, 1775–1854), Г. В. Ф. Гегеля (Hegel, 1770–1831). Не питая особых пристрастий к «Германии туманной» («Евгений Онегин», гл. II, 6. 9), поскольку был воспитан в духе просветит. рационализма и фр. классицизма, П., тем не менее, не мог не откликнуться в своем творчестве и в своей мысли на такое яркое общеевроп. явление, как культура Германии. Прямых свидетельств интереса П. к нем. классической философии нет, за исключением двух сб. трудов (в фр. пер.) одного из родоначальников философии Нового времени Г. В. Лейбница (Leibniz, 1646–1716), сохранившихся в его б-ке (Библиотека П. № 1086–1087). Между тем П. всегда глубоко волновали такие вопросы мировоззрения, как Бог и Судьба (в частности, наблюдения П. в заметке о поэме «Граф Нулин» (1830) над действием случая в истории близки к мысли Лейбница в статье «О роке» («Von dem Verhängnisse») о возможном влиянии на ход истории какой-нибудь мухи, обеспокоившей монарха), такие проблемы, как свобода человека и художника, способность к творчеству, одаренность и нравственность («Моцарт и Сальери», «Пиковая дама»). Нем. классическая философия, в центре внимания к-рой находилось человеческое «я», в нек-рых своих основах соответствовала пушк. миропониманию. Семейные корни П. уходили в нем....