Поиск по творчеству и критике
Cлово "EDITED"
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Входимость: 1. Размер: 105кб.
Входимость: 1. Размер: 142кб.
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Входимость: 1. Размер: 115кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 44кб.
Часть текста: Вяч. Иванова» [632] . Здесь намечены основные вехи ее послереволюционной судьбы. Первые попытки каталогизации библиотеки были предприняты в связи с жизненными тяготами после 1917 года, побуждавшими расстаться с рядом изданий, а также в связи с отъездом семьи Вяч. Иванова в Кисловодск 28 августа 1920 года. Обатниным опубликованы следующие перечни книг из собрания Вяч. Иванова (часть из них хранится в Рукописном отделе Пушкинского Дома, другие — в Римском архиве Вяч. Иванова): I. Из библиотеки Вяч. Ив. Иванова; II. Список рукой Иванова, имеющий помету «В Декабре перед Рождественск<ими> праздник<ами> оставлены на комиссию следующ<ие> детские книги»; III. Из библиотеки В. И. Иванова. Журналы и сборники; IV. Список с пометой «И. А. Гольденвейзер»; V. Книги не для постоянной работы; VI. Книги для работы; VII. Книги с надписями авторов; VIII. Список И. М. Дегтеревского; IX. Бакинский список В. М. Зуммера. Списки I, II, V, VI, VII — автографы Вяч. Иванова; III, IV — составлены Ал. Н. Чеботаревской; VIII заполнен рукой неизвестного лица; в нем перечислены книги, переданные Чеботаревской И. М. Дегтеревскому, видимо, в связи с грозившими жилищными «уплотнениями» 1923 года; IX содержит информацию (как я постараюсь показать, неполную) о книгах, оставшихся в Баку, и был выслан поэту в середине марта 1925 года («Баку. 14.3.25» — такова отметка на штемпеле ...
Входимость: 1. Размер: 9кб.
Часть текста: основных образных комбинаций стихотворения (надпись на могильном памятнике = альбомная запись; стихотворение в альбоме = погребенное сердце) 3 . Несомненную реминисценцию из «Written in an Album» находим в первой главе «Евгения Онегина» (строфа I): «…Под небом Африки моей, Вздыхать о сумрачной России, Где я страдал, где я любил,Где сердце я похоронил» 4 . Однако гораздо полнее стихотворение Байрона отразилось в пушкинском лирическом шедевре «Что в имени тебе моем?..». Первая из четырех пушкинских строф от Байрона не зависит 5 , вторая — легко узнаваемый перевод=пересказ первого четверостишия «Written in an Album», третья и четвертая — представляют свой вариант развития лирического сюжета, подчеркнуто отталкивающийся от второй байроновской строфы 6 . Представляется, что пушкинское обращение к стихотворению Байрона было продиктовано назначением собственного произведения, посвященного Каролине Собаньской — предмету многолетней мучительной любви поэта. Поэтика взаимоотношений с этой женщиной была постоянно насыщена литературной игрой (см. письмо к ней от 2 февр. 1830 и к А. Н. Раевскому? от 15–22 окт. 1823; называя ее в одном из писем Элленорой (по имени героини романа Б. Констана «Адольф»), поэт как бы делал отсылку к соответствующим страницам этого произведения, рисующим ( естественно, без умысла Констана) поразительно точный портрет Собаньской 7 . Точно так же, вписывая 5 января 1830 в ее альбом «Что в имени тебе моем?..», Пушкин делал литературный жест (несомненно понятный адресату послания), суть которого заключалась в расширении смысла своего поэтического выступления включением обильной «чужой» речи, заставляющей вспомнить миссис Спенсер Смит, в чей альбом 14 сентября 1809 г. (дата была проставлена почти во...
Входимость: 1. Размер: 34кб.
Часть текста: (глава из книги) 3. Джордж Борро -- писатель и полиглот 3. Джордж Борро -- писатель и полиглот Из всех английских путешественников по России, которых Пушкин встречал лично или о которых он слышал, особый интерес представляет для нас Джордж Борро (George Borrow, 1803--1881). Он был одним из первых переводчиков Пушкина на английский язык, и эти переводы были изданы в России. Пушкин знал их - они имелись в его библиотеке. Один раз он даже получил от Борро в подарок книгу и ответил ему любезной запиской. Около двух лет Борро жил в Петербурге и очень полюбил этот город, где он обрел многих друзей и о котором он вспоминал долгие годы. Это дает нам право подробнее познакомиться с Борро как с оригинальным писателем, с его незаурядным обликом, нисколько не походившим на привычный облик путешествующего иностранца. Литература о Борро в настоящее время довольно велика, изобилует биографическими материалами и документальными публикациями, но, тем не менее, история его жизни в России и его увлечение Пушкиным известны еще далеко не достаточно. Судьба литературного наследия Борро в английской литературе также была необычна. Интерес к личности и творчеству Джорджа Борро возник лишь в самом начале XX в., главным образом со времени выхода в свет двухтомной монографии о нем В. Нэппа...
Входимость: 1. Размер: 60кб.
Часть текста: Н. И. Стороженко (статья «Отношение Пушкина к иностранной словесности» в кн.: Венок на памятник Пушкину, СПб., 1880, стр. 223—227) и др. Хотя уже ранние исследователи отношений Пушкина к Шекспиру сделали ряд интересных и верных наблюдений по этому поводу, выводы их были сильно ограничены недостаточным знакомством с рукописями Пушкина, значительно позднее введенными в научный оборот. Лишь в последние десятилетия, когда была закончена публикация всего пушкинского рукописного фонда, стало возможным более уверенно говорить об объеме знаний Пушкиным произведений Шекспира, о знакомстве его с посвященной Шекспиру критической литературой, и т. д. Отношения Пушкина к Шекспиру в целом рассматриваются в работах: С. Тимофеев . Влияние Шекспира на русскую драму. Историко-критический этюд. М., 1887, стр. 50—83; Н. Козмин . Взгляд Пушкина на драму. СПб., 1900, стр. 13—14, 19—40; M. Pokrowskij . Puschkin und Shakespeare. «Jahrbuch der deutschen Shakespeare-Gesellschaft», 1907, Bd. XLIII, S. 169—209; М. М. Покровский . Шекспиризм Пушкина. В кн.: Пушкин . Сочинения, т. IV. Под ред. С. А. Венгерова. СПб., 1910, стр. 1—20; С. Н. Herford . A Russian...
Входимость: 1. Размер: 76кб.
Часть текста: типичных «пушкинистов» недавнего прошлого, выдающийся архивист и фактограф Б. Л. Модзалевский, в статье, написанной незадолго до смерти, горько жаловался, что «тогда как работы о Пушкине исчисляются не сотнями, а тысячами, — мы до сих пор не имеем ни одной монографически полной, научно написанной биографии поэта» («Пушкин», 1929, стр. 277). Модзалевский снова повторил то, о чем твердили в течение десятков лет историки нашей литературы, в частности, все пушкиноведы. Действительно, в то время как монографии о великих писателях Запада исчисляются десятками, наша литературная наука за огромный, столетний период, отделяющий нас от смерти Пушкина, не смогла создать цельной, синтетической и вместе с тем научно значимой книги о жизни и творчестве величайшего представителя нашей литературы. Одна из задач данной статьи показать, с одной стороны, что этот зияющий пробел не случаен, с другой, что в настоящее время сложились все необходимые условия и предпосылки для его заполнения. Первым биографом Пушкина был сам Пушкин. Уже в самом начале своего жизненного и творческого пути он, почти сейчас же вслед за написанием «Кавказского пленника», приступил в 1821 г. к составлению своей «биографии», «избрав себя лицом, около которого» он хотел «собрать другие», по его скромным словам, «более достойные замечания». Эта биография — мемуары, над которой он трудился в течение нескольких лет, была, к величайшему сожалению, сожжена им в конце 1825 г., после разгрома декабристов, из опасения, что она может попасть в руки правительства и «умножить число жертв, замешав имена многих». Брался Пушкин за составление своей биографии и еще несколько раз, но дальше описания истории своего рода, в которой он с удивительным бесстрашием, вызвавшим возмущение и протесты близких, рассказывает о...
Входимость: 1. Размер: 105кб.
Часть текста: Н. Островский отметил, что читатель Пушкина умнеет, даже если сам не может заметить «свое умственное обогащение». Глубокая мысль Островского связана с тем, что Пушкин дает читателю не только плоды своих размышлений, но и учит самостоятельно думать: «Пушкиным восхищались и умнели, восхищаются и умнеют». Пушкин дает не конечную, застывшую, а живую, динамическую мысль. В этом, как мы постараемся показать, одна из типологических особенностей его позднего творчества. Изучение творчества последних лет затруднено тем, что многие замыслы остались незавершенными. Нам придется прибегать к реконструкциям, а иногда выдвигать осторожные гипотезы. * * * В 1834 г. в Петербурге была выставлена для обозрения картина Карла Брюллова «Последний день Помпеи». На Пушкина она произвела сильное впечатление. Он сделал попытку срисовать некоторые детали картины и тогда же набросал стихотворный отрывок: Везувий зев открыл — дым хлынул клубом — пламя Широко развилось, как боевое знамя. Земля волнуется — с шатнувшихся колонн Кумиры падают! Народ, гонимый [страхом], Под каменным дождем, [под воспаленным прахом], Толпами, стар и млад, бежит из града вон (III, 1, 332). Сопоставление текста с полотном Брюллова раскрывает, что...
Входимость: 1. Размер: 142кб.
Часть текста: интерес на Западе к советской литературе и надежды на новое политическое благоустройство мира и конструктивную роль в нем Советского Союза, которые лелеяла либеральная западная общественность в первые послевоенные месяцы. В тот момент Пастернак являлся первым и единственным кандидатом из Советского Союза на получение премии. Вслед за тем был предложен и другой кандидат — М. А. Шолохов [1341] . О выдвижении Шолохова (в отличие от пастернаковского) было сообщено агентством ТАСС, ликующая заметка которого появилась в «Литературной газете» 19 октября. Представленные в 1947 году в Комитет заключения эксперта по русским делам А. Карлгрена по каждому из этих двух кандидатов содержали серьезные оговорки, и ни тот ни другой кандидаты не получили тогда необходимой поддержки, продолжая, однако, вплоть до 1950 года фигурировать каждый год в списке номинантов [1342] . Можно понять, почему после 1950 года советские кандидаты выпали из обсуждения: крайнее обострение международной обстановки, воцарение враждебной атмосферы в ходе эскалации «холодной войны», взятый советским руководством курс на изоляцию от Запада при возобновлении массового террора в стране и общем ужесточениии внутренней жизни исключали возобновление рассмотрения советских кандидатур в «нобелевском контексте», превращали его в затею не только практически неосуществимую, но и чреватую опасностью для советских граждан. Между тем уже самые первые проявления новых веяний после смерти Сталина в Кремле и в советской культурной жизни [1343] отозвались совершенно неожиданным результатом: 21 января 1954 года председатель Иностранной комиссии Союза советских писателей Б. Н. Полевой направил секретное письмо М. Л. Суслову, в котором информировал о получении «старейшим писателем, академиком» Сергеевым-Ценским циркулярного обращения Шведской академии с приглашением...
Входимость: 1. Размер: 27кб.
Часть текста: десять пунктов1. Восемь заглавий из этого списка: «Скупой»; «Ромул и Рем»; «Моцарт и Сальери»; «Д.<он> Жуан»; «Беральд Савойский»; «Влюбленный Бес»; «Димитрий и Марина»; «Курбский» — соотносятся или с завершенными впоследствии произведениями, или с творческими намерениями, позднее утратившими для автора интерес; но еще два заглавия — «Павел I» и «Иисус» — отсылают к темам, разработка которых вообще никогда не могла проектироваться (прежде всего по цензурным мотивам). По всей вероятности, в обоих этих случаях имя собственное кодирует некую сюжетную идею, достойную быть зафиксированной даже без надежды на реализацию2. Таким образом, используемый ниже термин «замысел» носит достаточно условный характер. Запись «Павел I» весьма редко упоминалась в научной литературе, и мнение о том, что здесь подразумевалась трагедия о перевороте 11 марта 1801 г. (см. [Бонди 1941: 399; Благой 1967: 134]), не встретило серьезных возражений 3 . Этот подход получил развитие в эссе Н. Я. Эйдельмана, единственной специальной работе, посвященной «Павлу I». На взгляд исследователя, пушкинский замысел сложился под влиянием той трактовки убийства императора, которая переходит из оды «Вольность» в X главу «Евгения Онегина»: «<…> Падут бесславные удары… / Погиб увенчанный злодей» [П. II: 47]; «<…> Дружина старых усачей, / Предавших некогда <тирана> / Свирепой шайке палачей» [П. VI: 523]. Соответственно сюжетная...
Входимость: 1. Размер: 22кб.
Часть текста: хронологически занимает между ними место среднего звена, представляя собою перебеленную копию, со многими поправками, сравнительно с автографом Ленинской Библиотеки (б. Румянцевского Музея) в тетради № 2371 (лл. 18, 20 об. — 21, 22 об.). Общин анализ эволюции всех трех имеющихся источников текста был дан в работе Н. В. Измайлова «Из истории Пушкинского текста «Анчар, древо яда» 1 . Рукопись любопытна между прочим тем, что на полях листа 1 вверху Пушкиным сделана перпендикулярно тексту (как и рисунок бегущего животного) 2 английская запись: It is a poison-tree that pierced to the inmost Weeps only tears of poison. Coleridge т. е.: Есть древо яда, пронизывающее отравой все сокровенное, Оно плачет лишь ядовитыми слезами. Кольридж Этот «эпиграф» затруднял исследователей «Анчара». Н. В. Яковлев в статье «Пушкин и Кольридж» 3 писал: «Розыски этих стихов у Кольриджа пока ни к чему не привели. По-видимому Пушкин взял их у другого английского поэта или сам сочинил — и приписал Кольриджу, или по ошибке, или в целях мистификации». Недоразумение объясняется поисками в лирике Кольриджа. В действительности, Пушкин совершенно точно выписал 23—24 строки из I акта сцены 1-й восточной трагедии Кольриджа «Озорио» (1797), переименованной автором в 1812 г. в «Раскаяние» (Remorse). Среди вариантов и разночтений автографа любопытны следующие: в строфе 1-ой Пушкин первоначально хотел дать пустыне эпитет...
Входимость: 1. Размер: 115кб.
Часть текста: в Александровскую эпоху: 1799—1826. СПб., 1874. (Впервые: ВЕ. 1873. Кн. 11, 12; 1874. Кн. 1, 2). Арапов — Арапов П. Летопись русского театра. СПб., 1861. Арзамас — Арзамас и арзамасские протоколы // Вступ. ст., ред. протоколов и примеч. к ним М. С. Боровковой-Майковой; Предисл. Д. Благого. Л., 1933. Архив Воронцова — Архив кн. Воронцова. М., 1892. Кн. 38; 1895. Кн. 40. Архив Раевских — Архив Раевских: В 5 т. / Ред. и примеч. Б. Л. Модзалевского. СПб.; Пгр., 1908—1915. Архив Тургеневых — Переписка Александра Ивановича Тургенева с кн. Петром Андреевичем Вяземским. Пг., 1921. Т. 1. 1814—1833 гг. / Под ред. и с примеч. Н. К. Кульмана. (Архив братьев Тургеневых. Вып. 6). Аснаш и Яхонтов — Аснаш С. М., Яхонтов А. Н. Описание Пушкинского музея Александровского лицея / Под ред. И. А. Шляпкина. СПб., 1899. Ахун — Ахун М. Материалы об А. С. Пушкине в ленинградских архивах // Архивное дело. 1936. № 4 (41). С. 78—84. Базанов —...