| Наши партнеры |
|
IV. РАПОРТЫ.
l.
Дек.<абря> 22 Симанов репорт.<ует>, что на Нижних Яицких форпостах произошло возмущение от татарина Аптыша Тангаева, объявившего им о взятии Оренб.<урга>.
2.
Рапорт Муфеля.
В походе от Сызрани к С.<амаре> декабря 26<го> напал я на бежавшего накануне из Самары коменд.<анта> капит.<ана> Балахонцова и 1 бат.<альона> подпор.<учика> с 23 чел. бат.<альонных> солдат, с прап.<орщиком> Пановым и с дворянами. При вступл.<ении> шайки, жители встретили их с колокольным звоном, атаман Арапов (крестьянин креп.<остной>) велел петь молебен и стрелять из пушек; а прибыл я в село Печерское от Сызрани 40 ве<рст><го> в село Рожественское расст.<оянием> от Самары 5 верст. Тут узнал я, что я должен был быть в тылу атакован калмыцкою партией ставропольских кал.<мыков> из 200 чел., они были от меня в 10 верстах. Возмутившиеся крестьяне графов Орловых дали знать обо мне в Самару, где находилось 300 чел. казак.<ов> да гарнизон Балахонцова, да татар и крестьян множество.
29 числ.<а> составя вагенбург в селе Рожественском, в 7 часов, во время сильного снега, пошел я к городу. На самой реке Волге, в 1 в. от города, напали на мой левый фланг, закрываемый казаками, и были отбиты ротою драгун. Они ретировались, а пехота и конница моя их преследовала быстро. Подпустив меня ближе, они открыли огонь, из 2-х их и 4-х городски<х> чугунных пушек. Наконец и их пехота под городом чинила отпор. Но поручик ф.<он> Горстен, командующий ротою драгун, ударил в палаши и попирая, рубил их через весь город, при чем и казаки копьями сваливали их с коней. Город был очищен - но по причине глубок<о>го снега и устали коней, нельзя было их преследовать далеко, в сие время на Оренб.<ургской> дороге показали<сь> и ставр.<опольские> калмыки в 2-х верст.<ах> от Сам.<ары>. На них посланы драгуны и казаки, ка<л>мыки бежали, но преслед.<ование> их было невозможно. Захвачено в плен сволочи 200 чел., трупы занесомы были снегом, и прибираемы жителями, кот.<орым> и число убитых неизвестно. Все пушки взяты.
С моей стороны убито ядр.<ами> 3 мушк.<етера>, ранено тяж.<ело> <ик> Панов; 6 драгунов 1 каз.<ак>, убито 8 лошадей.
Отличились ф.<он> Горстен, поруч.<ик> Храповицкой, сарат.<овского> бат.<алиона> прапор.<щик> Панов, есаул Татаринов. Дек.<абря> 31<го>.
3.
<Письмо> Бибикова (экстракт). [М.<илостивый> г.<осударь> гр.<аф> Зах.<ар> Григ.<орьевич>!] В предыдущем письме репорт.<овал>, что 24-й легкой полевой команды майору Муфелю приказал я занять город Самару. Он его взял, отнял 4 пушки и еще 2 мятежниками привезены - с ним. Команда Волжская исполнила свою должность, для ободрения оной надлежало бы дать медаль их начальнику.
Жду с нетерпением прибытия полков, знаю, что Гусарск.<ий> Изюмск.<ий> вступит дня через 4 сюда, за ним 2-й баталион Гренад.<ерского> полка, Архангелогородской карабин.<ерный> и Володимирс<кий>, 4-го числа, быть имели в Нижний. На днях прибудет Мансуров в Самару с 2-мя лег.<кими> командами.
Мятежники около Кунгура уже показались и пресекли сношения с сим городом, а воевода и чиновники разбежались оттуда.
В Бугульме, Заинске, Кичуевск.<ом> <анце>, Мензелинске и проч. наших одна пехота, и не может мешать им разъезжать.
Посылаю полковн.<ика> Бибикова с 4-мя ротами гренад.<ер> и со ста гусар и 2-мя пушками для подкрепл.<ения> Фреймана, дабы ободрить бездейственного Фреймана, и очистить комуникацию.
Бездействие Фрейм.<ана> меня терзает, а отряженные им начальники медленностию и робостию только ободряют мятежников. Крайняя надобность в ружьях, саблях, карабинах, пистолетах. - Провиант на Яик к Симонову подрядчики повезли с Сызрана без эскорту за неимением солдат.
В Самаре приказал я таковой же заготовить, чтоб доставить в Оренб.<ург>.
Спешите, м.<илостивый> г.<осударь>, доставлением легких войск возможность тушить зловредный и на толиком пространстве горящий пожар, ибо зло сие весьма далеко возросло и обширно распространилось. Казань 5 янв.<аря> 1774.
22<ая> легкая команда под нач.<альством> подполк.<овника> Гринева соединилась из Синбирска с Муфелем и два поселенные гусарские эскадроны.
4.
Рапорт оренб.<ургского> об.<ер>-ком.<енданта> Валленстерина от 6 февр<аля>.
Января 13<го> корпус мой собрался за Орск.<ими> вор.<отами> в 4-м часу, но Яицк.<ие> казаки не явились, и догнали уже на половине марша. Корпус шел 2-мя колон.<нами> <ине> темноты сбивались.
Не дошед поутру до буераку лежащ.<его> против Берды, увидел я что выход из Берда за буераком уже занят непр.<иятелем> с пушками - а другие тянулись в право. Бородин объявил, что обходить буерака уже не можно.
Я протянул одну колону ближе к буераку, выстроил один фронт, оставя сзади резерв, и фронт обращен к буераку и Бер.<дской> слоб.<оде>. Тут началась канонада.
По буераку и в лощине злодеи имели множе.<ство> пушек, и толпы их заезжали кругом мне в тыл. Наши казаки с егерями в сие время стреляли из пушек и ружий; а некоторые прискакивали к резерву, и оный смешавшись с ними кинулся на неприятеля, подъезжавшего с тыла, и пришел в беспорядок. Фронт же мой претерпевал канонаду с переди, с пр.<авого> фл.<анга> и с тыла.
В сие время резерв корпуса бр.<игадира> Корфа. находящегося близко моего, от наш.<ествия> Яицк.<их> каз.<аков>, приведен также в замешательство; то я поспешил ему на помощь; но рассеянных резервов привести в порядок было невозможно, не смотря на пушки, которые в подкрепл.<ение> были привез<е>ны и как за неимением конницы нельзя было их прикрывать, то бр.<игадир> Корф придвинул свой фронт на высоту, с которой уже резерв его спустился, а в сие время расстроился и его фронт, от пушек злодеев поспешно перебиравшихся через буерак.
Злодеи старались отрезать меня от Корфа, почему послал я к маи.<ору> Наумову повеление присоединиться к нам - а мой фр.<онт> примыкая к рядам бр.<игадира>
3 пушки (из 10) достались в руки непр.<иятелю>, увязнув в глубоком снегу, спустясь уже с Берд.<инской> горы.
Корф выступив из Сакмарск.<их> ворот, пошел двумя колон.<нами>, но в означенной лощине от глубокого снега был задержан. Подходя к высоте, где обыкн.<овенно> злодейск.<ий> караул, он выстроил фронт с резервом и, взобравшись на высоту, шел к буераку и встречен сильною пальбою, но он приблизился и начал сам канонаду. Во время ретирады с горы бросил он 4 пушки.
5.
Рапорт Наумова.
Пр.<емьер>-м.<аиор> Наумов на утренней заре занял означенное ему место. Чел.<овек> 10 злодеев увидели его, и дали знать о том в слободе. Я устроил батареи и около получаса ждал среднего корпуса. Между тем злодеи стали выходить сперва конные, потом пешие и с пушками вниз по Сакмаре и оврагу пробираться. Я стал по ним стрелять и обратил некоторых в слободу, а других в кустарники.
Оставя на моем месте сек.<унд>-маи.<ора> Донкеева с двумя оруд.<иями> и с гарниз.<онной> ротою, сам я краем рва придвинулся к слободе с 3 пушками, и действовал удачно, как на их жилье, так и на толпу, и местах в двух зажег слободу.
В сие время Оренб.<ургского> корпуса провиант-комиссар Гурьянов приехал ко мне от г. Корфа с объявл.<ением>, что корпус его окружен, и мой не безопасен - я тотчас и ретировался.
Тогда злодеи заняв бугор где стоял средний корпус и высоту, где находился Донкеев, с трех сторон напали на меня, и я бросив, по причине снега и падения лошадей, свою артилл.<ерию>, ретировался (из 6,5).
6.
От 28 марта. <Рапорт Михельсона.>
В деревне Жукове для непропуску Мих<ельсона> - выслано 2,000 чел. и 4 пушки - а в Чесноковке всего 10,000 с артилл.<ерией>.
Сию толпу, как ни опасно было оставлять у себя в заду, но Мих<ельсон>, оставя дорогу влеве, пошел прямо к Чесноковке на деревню Арова (от Кляшева в 7 верст.). Тут хотел я дождаться ночи, ко в 5 ч. веч. усмотрел около 1000 чел. на горе, сбирающиеся в деревне Кляшеве - я их разогнал и прибыл в Кляшево, где разложив огни, приказал играть зорю - в 11 часов ночи из оной выступил, обоз мой следовал за мною под прикр.<ытием> 100 чел. конн.<ицы> и пех.<оты> с 1 пушкою, которые и прикрывали меня в случае нападения с тыла. В 2 часа в Требикове, в 5 верст, от Чесноковки, встречен я был 1,000 чел. с двумя пушками. Маиор Харин их разбил и рассеял. Егеря отняли пушки, и Михельсон двинулся к Чесноковке, а вагенбург оставил в Третьякове. На рассвете встретили нас злодеи у деревни Зубовки, разделив своих лыжников по обеим сторонам дороги и часть конницы протянувшись в линию более версты, а 3,000 с 10 пушк.<ами> пошли прямо на встречу, имев с правого фланга в дер. Зубовке батарею из 7 пушек. Лыжники и вся толпа старалась их окружить. Против их поставил маиор Харин свои батареи, а против в Зубовке бывших пушек батарею поставил - и сражались так до 4 часов. - Злодеи дрались отчаянно, и когда получили подкрепление, то я велел стрелять в их главную кучу, а коннице моей, спешившейся в начале сражения, садиться на конь, и идти в атаку с майором Хариным. При сей атаке передовые толпы бежали к Че<с>ноковке, бросив свои пушки. В полон взято до 700 чел. В сие самое время конница их шла в дер. Зубовк<у> для прикрытия артиллерии, на встречу ей отряжены С.<анкт-> петерб.<ургского> полка поручик Матис и Чугуевск.<ого> ротм.<истр> Павлов с их ротами, обратили ее в бег к Чесноковке, уже занятой Хариным.
Майор Харин их встретил, остановил и взял в плен. - С боков наступающие злодеи делали тогда нападения на мой обоз, уже отрезав его от меня; но отряженные 2 роты под командою кн. Енгалычева и ротмистр.<а> Домогацкого, разбили их совершенно. В 2 часа по-полудни злодеи, потеряв около 500 чел., обращены в бег. Чика ускакал с 20 челов. Лыжники скрылись по лесам, и вероятно возвратятся по домам, в плен взято 1560 чел. (в том числе взятая в Нагайбаке пехота 71, да гарниз.<она> 25, из Екатеринбурга капитан Прокофьев, и проч., всего 106 чел.). Экономических и дворянских крестьян распустил по их деревням, 543 заводских отправил в Уфу, из башкир одного, и выборного села Чесноковки, главного бунтовщика, повесил, а 3 высек кнутом. Пушек взято 25, из оных 3 медных, мортир 4, одна пудовая, множество провианту.
Чернышев и Ульянов пойманы в Табинске тамошним казач.<ьим> есаулом и препровождены в Уфу - чем и бунт усмирен большею частию.
7.
<ударственной> В.<оенной> колл.<егии> от г.<енерал>-анш.<ефа> л.<ейб>-гв.<ардии> прим.<ьер>-маи.<ора> и кав.<алера> Алекс.<андра> Бибикова репорт.
По следствиям, произведенным в учрежденной в Казане по всевысочайшему е.<е> и.<мператорского> вел.<ичества> имянному указу секретной комиссии Ставроп.<ольского> батальона поручик Илья Щипа<ч>ев, отст.<авной> пор.<учик> же Ефим Воробьевской и Тобольск.<ого> 3-го батал.<иона> прапорщ.<ик> Ив. Черемисов оказались в нарушении своей присяги, и должной верности е.<е> им.<ператорскому> в.<еличеству>, также и в других гнусных и презрительных поступках; за что они лишены всех чинов и по написании в солдаты, наказаны по мере их преступления. Щипачев гонен спицрутен чрез 1000 чел.<овек> 6 раз, Черемис.<ов> публично высечен батоги, а Вороб.<ьевской> в рассуждении старости его лет, и что он находится в отставке, от наказания избавлен, но до успокоения содержен быть имеет под караулом, а по успокоении отпустится в дом его, состоящий в Сарочинск.<ой> креп.<ости>. Щип.<ачев> <исов> назначены в дальние Сиб.<ирские> батал.<ионы> и определено их оттуда никуда не отпускать и не отлучать куда они в удобное время и отправлены быть имеют из Каз.<анской> губерн.<ской> канцелярии. О отобрании ж у них на офицерские чины патентов в надлежащ.<ее> место от меня писано. Александр Бибиков. Марта <...> дня 1774 год. Казань.
8.
Реестр какие именно злодейские старшины с злодейскою толпою в сражении против меня были. 1774 году июня 27 дня. Старшины Аккучун Таиров. Даута Еналын. Ибрагим Мрясев. Утеган Муяшев. Ишкиня Аитов. Мрадимь Абдрахтанов. Сабай Кутлин. Козяхмет Тайшев. Тангаурской волости и деревне Тангаур башкирец Абдул-зенил. Сотник Каймурз Солтанаев. Башкирец Ибендул Качангулев. Исенюл. Комбулат. <Подпись:> В должности полкового писаря атаман сотенн<ый> Лука Чернышев
9.
25 авг.<уста.> У Волги, у самого Салникова завода, Пугачев, противу отряда Михельсона, повел атаку, поставя с сво<е>й стороны пеших, на наших, стоявших с обоих сторон отряда, на правый фланг походного атамана Перфилова (при Чугуевск.<ом> пех.<отном>), а на левый, на всех Донских. - Но сии так его отразили, что уже пехота с нашей стороны не имела дела, увидя толпу и ее пушки вне действия более часа. Конные преследуемы Донскими более 40 верст. Убито 3,000, в плен взято 7,000, пушек 25. Сам же Пугачев, безо всякой рухляди и пушек выше Черн.<ого> Яру переплыл Волгу; у казаков 2 раненых. Рапорт С.<емена> Сулина об.<ер>-ком.<енданту> Потапову.
10.
Рап.<орт> от кн. Щерб.<атова> в Военн.<ую> колл.<егию><уст>.
На запрос отчего, когда главным делом должно было быть преследования злодея, переход через Каму не был прегражден, и что удержив.<ало> в Ор.<енбурге> большую часть войск?
Казанск.<ая> губ.<ерния>, быв тогда усмирена, поручена мною ф<он> Бранту, с достаточным числом войск; и отпр.<авился> в Оренб.<ург>, близ коего Пугачев укрывался на заводах.
Войска были раздроблены частию по Башкирии, частию к Яику, остальные по Самарск.<ой> линии кордоном, для охранения магазейнов и комуник.<ации> с Казанию.
Пугачев разбитый Декал.<онгом> под Троицкой и Михельсоном под Кондравою, скрылся неведомо где, но Башкирия в сие время взбунтовалась паче прежнего и 15 дней не имел от посланных отрядов репортов. В сие время калмыки ставроп.<ольские> и оренб.<ургские> приведены в повиновение, и я войскам, посланн.<ым> на них, велел идти к Ор.<енбургу> для обращения оных в Башкирию под команд.<ой> кн. Галицына.
Михельсон пологал Пугачева в деревне Караси, а Фрейман - под Верх.<не>-Яицк.<ой> <остью>. Кол.<лежский> сов.<етник> Тимашев, посланный к Зелаирской креп.<ости>, уведомил меня, что Пугачев бежит на линию, намереваясь бежать в Киргизск.<ую> степь. - Я повсюду взял предосторожность и приказал Мих.<ельсон>у только что пр<е>следовать Пугачева. Все войска находились в следующих местах:
Г.<енерал>-м.<аиор> Мансуров в Яике прикрывал всю линию в право к Гурьеву г.<ородку>, а в лево к Сызране, течение Волги и Иргиз.
Полков.<ник> Кожин и маи.<ор> Юшков по Ново-моск.<овской> дороге, в кордоне, для своб.<одной> комун.<икации> Оренб.<урга> с Каз.<анью>.
По Белой реке были расположены: полк.<овник> Хорват в Бугульчанах; маи.<ор> Рылеев в Стерлитамаке; полк.<овник> Шепелев в Табинске; полк.<овник> Якубович в Уфе; маи.<ор> <овник> Обернибесов в Бакалах - для удержания Башкирии и для пресечения Пугачеву паки пути к Оренб.<ургу> или Казани.
Маи.<ор> Скрыпицын, от ф<он> Бранта, в пригороде Осе - с гарнизонным постом и вооруж.<енными> заводск.<ими> крестьян.<ами>. - (Сии три последние: Дуве, Обернибесов и Скрыпицын прикрывали и течение Камы).
Подполк.<овник> Попов прикрывал Кунгурской уезд.
Маи.<ор> Гагрин (по моему усильному требованию) должен был от Декал.<онга> стать при Красно-Уфимске и прикрывать Екатеринб.<ург>.
Ген.<ерал>-маи<ору> Фрейм<ан>у в Зелаирской крепости для наблюдения о усмирении Башкирии и преследов.<ании> Пугачева.
Михельс.<ону> поручено преследование.
Ген.<ерал>-м.<аиор> Станиславский, будучи в команде Рейнсдорпа, подкрепля<л> крепости, по Верхо-Яицкой линии.
Подполк.<овник> Марков, с оставл.<енными>
Итак в Оренб.<урге> всего было 2 роты гренад.<ер>, 2 эскадр.<она> гусар и 300 малоросс.<ийских> казаков под команд.<ой> полк. князя Долгорукова в 30 верст.<ах> от города, в деревн.<ях> подверж.<енных> нападению от Башкир.
Получа от Мих.<ельсона> извест.<ие>, что Пугачев стремится в Кунгурск.<ий> уезд, а от Бранта о завладении 21 (?) июня приг.<ородом> Осы, я отправился в Бугульму, взяв одну роту гренад.<ер>, один эск.<адрон> гусар и 150 чел. малор.<оссийских> каз.<аков>, приказав Обернибесову занять Шумской перевоз, а маи<ор> Мелин отправлен к Каме к Шуранскому перевозу - а Гал.<ицыну> приказал я скорее следовать в Уфу, предпочитая Казань Башкирии.
У Бранта было около 2,000.
<одам> и истребил оные, с изменившими крестьянами.
Войска были раздроблены на 23 отряда на пространстве 1500 <верст>.
11.
От 10 сент.<ября> рап.<орт> Кречетникова.
Башнак спас денежную казну, и канц.<елярские> дела - отправя оные в Астр.<ахань>.
Пугачев взял потом Дмитр.<е>вск, но где находится ком.<ендант> оного Мелин, неизвестно (говорят, убит). Оттоль достигал не только казачьи городки, но покусился осадить и Царицын, но отбит с уроном, и следуя вниз к Черному Яру достигнут и разбит 25 авг.<уста> Михельсоном; артилл.<ерийский> обоз и люди отбиты; убито и потоплено много. Пугачев переплыл Волгу и ушел на луговую сторону с 30 человеками, за коими гонятся отряды Михельс<она>, да легк.<ая> пол.<евая> ком.<анда> из Астрахани, да Дундуков с калмыками, от Красного до Черного Яра, везде по степи преследуя, и разъезды разосланы до Гурьева, и до Элтонского соляного озера. До самого Саратова путь открыт и свободен и сообщения начались. Но гор.<од> Дмитревск остается еще без присмотра.
12.
1775 <г.> авг.<уста> 11<го>. От Панина в В.<оенную> Колл.<егию>
9-го авг.<уста> импер.<атрица> писала ему о окончании возложенной на него комиссии, о пресечении возмущения.
<ин> Суворову, дабы с сего времени войско отдал он в ведение Вое.<нной> Кол.<легии>.
О вступлении войск из лагерей в зимние квартиры, и о мерах при том долженст<вующи>х быть принятыми, писано также Суворову.
Из 46 линейных укрепл.<ений> 25 совсем истреблены, а остальные повреждены. Указом е.<е> в.<еличества>. вместо деревянных, велено в том краю строить укрепл.<ения> земленые. Но между тем край тот огражден одними полевыми командами.
V. ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЕ УКАЗЫ.
1. Указ ее имп. вел. самод<ержи>цы Всероссийской находящимся при Самозванце яицким и илецким казакам.
К крайнему всякого прискорбию оказались вы в таком состоянии, что забыв страх божий и учиненную в верности ее императорскому в<еличеств>у присягу, поверя лестному и совсем на лжи основанному представлению самозванца, отважились на такое злое и богомерзкое дело, о коем всяк разум имеющий без внутреннего содрогания пробыть не может, что вы пристав к нему как ослепленные погружаете себя у бога и у целого света во глубину погибели. А как вы очень важное преступление уже учинили, то вот вам ко утолению высочайшего е. и-го в-ва гнева средство: реченного самозванца постараться поймать и представить, через что можете удостоить себя в том вашем злодеянии здешнего у ее и-го в-ва предстательства, которое конечно учинить не оставлено будет. А ежели сердце ваше так ожесточилось, что сие увещевание не проникнет, то остается непременно погибать вам как в сем веке, так и в будущем. При чем дается вам знать, что упомянутый самозванец беглой из Казани донской казак именем Емельян Пугачев, который пред сим, в равномерном злодеянии в Астраханской губернии поиман и жестоко наказан был, следовательно такому человеку, который честного общества извержен, мерзить и удаляться должно. Оренб.<ург> окт.<ября> 2 дн.<я> 1773 г. Подл.<инный> подп.<иса><овни>ки Василий Магутов. Михайло Ушаков. Артил<лер>ии маиор Ив. Норов. Баталионный команд.<ир> прим.<ьер>-маи.<ор> Франц Даллеровский. Бат.<алионный> ком.<андир> <ор> Василий Молостов. Бат.<алионный> ком.<андир> сек.<унд>-маи<ор> Ив. Скирмантов.
2.
Копия. 1774-го года августа 25-го дня. По указу ее императорского величества и по данной мне полной мочи за собственноручным подписанием на усмирение производимого ныне в государстве бунта изменником с его сообщниками самозванцем Пугачевым в имени императора покойного Петра третьего, который известно всему государству, двенадцать тому уже лет, как скончался и пред глазами всего Петербурга похоронен в Невском монастыре, по усмотрению на месте удобнейших средств, не только к пресечению сего бунта, но и к возвращению в прежнее верноподанническое повиновение ее императорскому величеству законно владеющей скипетром всероссийским императрице Екатерине второй, всех возмутившихся и заразившихся оным бунтом ее величества поданных, преполагаю я по государственным на изменников и сообщников его законам поступать по нижеписанному.
1-е. Во всех тех городах и селениях, в которых обыватели поднимали свои руки или способствовали только поимке и предательству в руки изменников на сместное наперед по христанскому закону, казнить смертию, отрублением сперва руки и ноги, а потом головы, и тела класть на колесы у проезжих дорог.
2-е. Всех без изъятия последователей за таковыми бунтовщиками сечь жестоко при виселицах плетьми.
3-е. Ради таковой же кары при всех тех селениях, которые бунтовали или хотя ослушными противу законного начальства оказывались, поставить и впредь до указу не велеть снимать по одной виселице, по одному колесу и по одному глаголю для вешания за ребро.
4-е. Если заводчиков во убивствах учрежденных начальников, собственных помещиков, священников и всякого звания верных поданных никакими настоящими обличениями изыскивать будет где нельзя, то в таковых селениях где начальники, священники и всякого звания верноподданные умерщвлены или преданы их же поселянами, принуждать к выдаче заводчиков метанием между ими жребия для повешивания третьего, а ежели и сим средством они их не выдадут, то и действительно сотого между таковыми с жеребья повесить, а остальных всех возрастных пересечь жестоко плетьми.
5-е. Всех поселян, возвращенных сими средствами в прежнюю поданническую верность к ее императорскому величеству, нашей всемилостивейшей государыне и в должное повиновение своим начальникам и помещикам утвердить в том целованием евангелия и креста, объявив, что если кто из них дерзнет вперед каким-нибудь образом приобщаться к бунтовщикам или утверждать самозванца настоящим Петром третьим, который двенадцать тому уже лет всему государству известно подлинно скончался или кто сделает малейшее ослушание воеводам, канцеляриям, всяким над собою начальником и собственным помещикам, а другие таковых заводчиков или подсыльных от государственных бунтовщиков не свяжут и в ближайшие канцелярии или воинские команды не представят, за то в самой скорости присланными из войска команды генерала графа Панина состоящего теперь здесь внутри земли, все в таковых селениях без изъятия возрастные мужики будут казнены мучительнейшими смертями, жены и дети их отданы в рабство, а земли во владение другим в верности пребывшим всегда к ее императорскому величеству поданным и помещикам.
имеющие офицерские чины выше, также и духовного рукоположения, таковых по изобличении содержать прикованными к стенам на хлеб и воду. А о действительном их наказании представлять генералу графу Панину чрез нарочных.
У подлинного подписано: граф Петр Панин.
С подлинным поверял секретарь Петр <нрзб.>
3.
О подпоручике Минееве.
Казанского третьего баталиона из дворян подпоручик Федор Минеев!
<что> 1) зная ты больше других о кончине покойного государя и слыша публикованные о злодее-изверге, донском казаке Емельке Пугачеве указы, который по врожденному в нем к роду человеческому злодеянию, собрав в свою шайку во всем подобных себе бродяг, производит со оными в Отечестве своем неслыханные разбои, грабительства и смертоубийства, и наконец для ослепления простых и глупых сердец - вымысля дерзко принял на себя высокое название покойного императора Петра третьего без всякого подобия и вероятия; почему и надлежало бы тебе к сему зловредному скареду и бунтовщику иметь совершенную ненависть и презрение, но ты не только сего не учинил, но и оказался явным Отечеству своему врагом и способником во всех его злодейских предприятиях, ибо де забыв ты страх божий и учиненную тобою пред святым его алтарем клятву в верной ее императорскому величеству службе имел неблагодарное и злом упоенное сердце слепо ты уверясь о сем лжесамозванце самоохотно предался в его злодейскую службу, и будучи в Осинской крепости почел его за совершенного государя и сделал ему богоненавистную присягу, а тем самым прилепясь к нему усердием, подверг ты чрез донос свой сему извергу попавшихся по своему слабоумию в ту злодейскую толпу маиора Скрипицына и капитана Смирнова, за то, что они писали о себе в Казань репорт, неповинно смерти, за что и произведен был ты от него полковником, а тем будучи ослеплен льстился быть у него большим человеком и получить ленту, сделался напоследок ревностным его услужником, исполнял все его злодейские приказания, совращал легковерный народ с пути истинного быть усердными к его службе, устращивал отнятием их жизни и будучи заражен сим буйством не мог ты от него отстать и о всех злодейских его предприятиях так, как ты будучи офицер, по долгу своему объявить, но до тех пор пребыл в его службе как уже злодейская его толпа верными войсками совершенно была разбита и ты не находя способу более продолжать свои злодейства, решился наконец явиться сам и тем намерен был закрыть свою вину, в чем во всем ты признался. И за сии твои преступления, Коммисия определила: лиша тебя чинов, прогнать шпиц рутень чрез тысячу человек двенадцать раз и написать в солдаты во отдаленный гарнизон. Гвардии капитан Семен Волоцкой. Гвардии подпоручик Горчаков.
Сей Минеев для определения в дальний гарнизон в солдаты не был отдан, потому что он после учинения ему наказания умер.
|