Поиск по творчеству и критике
Cлово "OMNI"
Входимость: 2. Размер: 41кб.
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Входимость: 1. Размер: 85кб.
Входимость: 1. Размер: 118кб.
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 41кб.
Часть текста: такой роли, как в русской; "Памятников" написаны были сотни - французских, итальянских, английских, немецких; сколько в одной немецкой литературе XVIII в., когда an seinen Oden "versuch-te sich ailes was reimen und nicht reimen konnte" { Gervinus G. G. Geschichte der poetischen Nationalliteratur der Deutschen. Lps., 1840. Bd. IV. S. 202 (На его одах "пробовал свои силы всякий, кто мог (или не мог) рифмовать"; нем. -- Сост.). }, когда его издавали, комментировали, изучали его [Горация] жизнь, подражали его подражателям (Бальде и Сарбевскому), когда Уц и Глейм лишь робко напоминали иногда про Петрарку {Ibid. S. 203.}. Сколько одних переводов, сначала таких, как вейднеровский, потом рамлеров, гердеров, фоссов, виландов и пр. {Ibid.} Каждое пятилетие хочет иметь своего Горация; горацианское воспитание нескольких поколений! Конечно, все они переводили сотни раз exegi monument {"Я соорудил памятник" (Гораций. Оды. Кн. III, 30). - Сост. } и перелагали его - между тем вся эта громадная работа не привела ни к одному "Памятнику", стоящему в центре классической немецкой поэзии, как пушкинский; у Шиллера и ...
Входимость: 1. Размер: 3кб.
Часть текста: к истории западных словесностей. В Италии видит он чувственность римскую, побежденную христианством, обретающую покровительство религии, воскресшую в художествах, покорившую своему роскошному влиянию строгий кафолицизм и снова овладевшую своей отчизною. В Испании признает он то же начало, но встречает мавров и видит в ней магометанское направление (?). Оставляя роскошный юг, Шевырев переходит к северным народам, рабам нужды, пасынкам природы. В туманной Англии видит он Нужду, развивающую Богатство, промышленность, труд, изучение, литературу без преданий etc., вещественность. В германских священных лесах открывает он уже то стремление к отвлеченности, к уединению, к феодальному разъединению, которые и доныне господствуют и в политическом составе Германии, и в системах ее мыслителей, и при дворах ее князьков, и на кафедрах ее профессоров. Франция, средоточие Европы , представительница жизни общественной, жизни всё вместе эгоистической и народной. В ней наука и поэзия — не цели, а средства. Народ (der Herr Omnis) <см. перевод> властвует со всей отвратительной властию демокрации. В нем все...
Входимость: 1. Размер: 61кб.
Часть текста: образе то, что оставалось недоступным прежним. Это положение, имеющее силу в отношении гениев вообще, в особой мере приложимо к Пушкину. Нет ни малейшего сомнения, что Пушкин, не только как поэт, но и как духовная личность, далеко опередил русское национальное сознание. По меткому выражению Гоголя, он явил в себе духовный тип русского человека, каким последний осуществится, может быть, через 200 лет. Теперь нам совершенно очевидно, что Пушкин, с первых же шагов своего творчества приобретший славу первого, несравненного, величайшего русского поэта (приговор Жуковского, предоставившего ему в 1824 году "первое место на русском Парнасе" 1 , никем не был оспорен и остается в силе до появления нового Пушкина), оставался в течение всего XIX века недооцененным в русском общественном сознании. Он оказал, правда, огромное влияние на русскую литературу, но не оказал почти никакого влияния на историю русской мысли, русской духовной культуры. В XIX веке и, в общем, до наших дней русская мысль, русская духовная культура шли по иным, непушкинским путям. Писаревское отрицание Пушкина - не как поэта, а вместе со всякой истинной поэзией, следовательно, отрицание пушкинского духовного типа - было лишь самым ярким, непосредственно бросавшимся в глаза, эпизодом гораздо более распространенного, типичного для всего русского умонастроения второй половины XIX века отрицательного, пренебрежительного или равнодушного отношения к духовному облику Пушкинского гения. В других наших работах о Пушкине, нам приходилось уже настойчиво возобновлять призывы Мережковского ("Вечные спутники", 1897) и Гершензона ("Мудрость Пушкина", 1919)- вникнуть в доселе непонятное и недооцененное духовное содержание пушкинского творчества. Задача заключается в том, чтобы перестать, наконец, смотреть на Пушкина как на "чистого" поэта в банальном смысле...
Входимость: 1. Размер: 85кб.
Часть текста: и художественно оправданно [чем, другие поэты постсимволистского поколения], создавая облик загадочный и непроницаемый для большинства современников <…> Смена поколений <…> породил[а] возможность осмысления <…> ахматовского творчества <…> как искусственного, в чем-то весьма неприятного, а отчасти <…> самопародийного. Н. А. Богомолов [347] …a writer always takes himself posthumously. Иосиф Бродский [348] И напрасно люди думают, что десятки рукотворных памятников могут заменить тот один нерукотворный aere perennius. Анна Ахматова [349] 1 Речь пойдет о заключительных восемнадцати строках второй и последней главки «Эпилога», которые иногда рассматриваются как ахматовская версия «Памятника»: …А если когда-нибудь в этой стране Воздвигнуть задумают памятник мне, Согласье на это даю торжество, Но только с условьем — не ставить его Ни около моря, где я родилась (Последняя с морем разорвана связь), Ни в царском саду у заветного пня, Где тень безутешная ищет меня, А здесь, где стояла я триста часов И где для меня не открыли засов. Затем, что и в смерти блаженной боюсь Забыть громыхание черных марусь, Забыть, как постылая хлопала дверь И выла старуха, как раненый зверь. И пусть с неподвижных и бронзовых век, Как слезы, струится подтаявший снег, И голубь тюремный пусть гулит вдали, И тихо идут по Неве корабли. Действительно, оборот воздвигнуть кому памятник явственно восходит к известной оде Горация (III, 30; «Exegi monumentum…») и ее русским...
Входимость: 1. Размер: 118кб.
Часть текста: редакционного характера под заглавием "Нравственный облик Пушкина" включена в книгу А. Ф. Кони "Очерки и воспоминания", СПб., 1906, а затем перепечатана с незначительными поправками в четвертом томе книги "На жизненном пути" (Ревель - Берлин, изд. "Библиофил", [1923]). Этот последний прижизненный текст публикуется в настоящем издании. Часть речи (главным образом вторая половина, с сокращениями) повторена с добавлениями в докладе, прочитанном 17 февраля 1921 г. в Доме литераторов на заседании, посвященном 84-й годовщине смерти поэта (напечатана в книге "Пушкин. Достоевский", Пб., изд. Дома литераторов, 1921). Некоторые из этих добавлений приводятся в примечаниях к соответствующим страницам. I Поэт с многогранной душой - Пушкин был не только гениальным художником, но и великим явлением жизни русской. В признании именно такого его значения сходятся между собою, - с различных точек зрения, - Гоголь, Белинский и Достоевский. Но великие явления, как в области нравственной природы, так и в области природы физической, имеют одно общее свойство: про них никогда нельзя сказать, что они изучены окончательно. Их глубокое значение, их сила и воздействие на...
Входимость: 1. Размер: 42кб.
Часть текста: Вольтера (1934) ПУШКИН В БИБЛИОТЕКЕ ВОЛЬТЕРА С конца 20-х годов Пушкин все определеннее ориентируется на путь историка: исторические интересы эпохи, собственные склонности, друзья — все толкало его по этому пути. Историком «Пугачевского бунта», приготовляясь к «Истории Петра», Пушкин и умер. Занятия той и другой темой неуклонно приводили Пушкина к тому имени, которое с детских лет было для него символом скептицизма, либерализма, атеизма, к тому, кто был его учителем в хранимом про себя политическом и религиозном образе мыслей, — к Вольтеру. Уже на своем пути поэта-историка Пушкин неоднократно обращался за подкреплением к материалам Вольтера. Еще из Одессы в 1824 г. Пушкин писал Вяземскому: «Французы ничуть не ниже Англичан в Истории. Если первенство чего-нибудь да стоит, то вспомните что Вольтер первый пошел по новой дороге — и внес светильник философии в темные Архивы Истории. Робертсон сказал что если бы Вольтер потрудился указать на Источники своих сказаний, то бы он, Робертсон, никогда не написал своей Истории»... К Вольтеру обратился Пушкин для «Арапа Петра», используя его материалы для своих картин регентства и цитируя колоритные строки из «Pucelle». В «Истории Карла XII и российской империи» нашел он мотивировку отдельных эпизодов «Полтавы», прямо ссылаясь в 29-м примечании на Вольтера 1 . Примечание 33-е является простой цитатой из вольтеровского описания Полтавской битвы (книга четвертая) 2 . В 1831 г., предложив императору свое перо для политического журнала, Пушкин вместе с тем писал:...