Поиск по творчеству и критике
Cлово "OHIO"
Входимость: 2. Размер: 116кб.
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 2. Размер: 116кб.
Часть текста: миром. Не бытие определяет наше сознание, а жанры этого бытия. В. Н. Турбин [206] Фантастика и психология «Пиковая дама» — это вызов интерпретаторам. Мало найдется произведений в русской литературе, которые окружала бы такая масса разных истолкований со столь разными подходами. [207] Герменевтическая привлекательность этой новеллы, кроме прочего, основана на том, что тут сопрягаются две друг друга исключающие мотивировочные системы. С одной стороны, действие мотивируется реалистически, психологией героя, а с другой стороны, в ход событий вмешивается сверхъестественная сила. Все главные мотивы объяснимы двумя разными способами, почти каждая деталь оправдывается двояким способом — и реалистическим, и фантастическим. [208] Действуют и постоянная оппозиция модальных признаков, и равновесие противоборствующих мотивировок. Так, например, ночное появление мертвой графини, эпизод, наиболее спорный для толкователей, имеет столько же признаков галлюцинации Германна, сколько и признаков сверхъестественного явления. Ни реалистическая, ни фантастическая мотивировки сами по себе не могут оправдать действие удовлетворительно: после каждой попытки объяснения происходящего с точки зрения лишь одной из двух мотивировок остаются непонятные моменты. В частности, распространенные психологические и фрейдистские прочтения, жертвующие неразрешимым онтологическим синкретизмом новеллы для сомнительной однозначности, не могут объяснить по крайней мере два главных мотива — почему бродящий по Петербургу Германн вдруг оказывается перед незнакомым ему домом графини и почему три «верные» карты действительно выигрывают. Убедительного и удовлетворительного с художественной точки зрения ответа на эти вопросы ни один из «реалистических»...
Входимость: 1. Размер: 19кб.
Часть текста: десятков лингвистических, стиховедческих и историко-литературных исследований — ее можно считать самой изученной из всех строфических форм русской поэзии 1 . Часть работ обстоятельно или мимоходом касалась вопроса о происхождении строфы: хотя она является «именной» и однозначно ассоциируется с «Евгением Онегиным», многие исследователи не раз пытались отыскать ее первоисточник. Поиски эти успехом не увенчались: общепризнанно, что «онегинская строфа была вполне оригинальным созданием Пушкина: ни в русской, ни в европейской поэзии подобных 14-стиший не было» (Гаспаров 1984, 154; ср. Винокур 1941, 159—160; Тынянов 1929, 279; Томашевский 1958, 133; Nabokov 1981, 10; Никонов 1974, 253; Илюшин 1977, 92; Bailey 1993, 860; и др.). У Пушкина онегинская строфа впервые появляется именно в «романе в стихах»: предположение о том, что первоначально она разрабатывалась для неоконченной поэмы «Таврида» (Гофман 1919, 11; Гроссман 1924, 118; Томашевский 1929, 77—79; Цявловский, Модзалевский, Зенгер 1935, 294), было опровергнуто Г. О. Винокуром (1941, 156 и далее). По мнению Л. П. Гроссмана, образцом для онегинской строфы мог послужить сонет (1924, 125—131; ср. Квятковский 1966, 185; Nabokov 1981, 10, 12—13; а также Шапир 1990, 344 примеч. 6); по мнению Г. Н. Поспелова, пушкинская строфа восходит к байроновским октавам (1941, 154; ср. Тынянов 1929, 279; Nabokov 1981, 10). Позднее обе точки зрения соединил В. А. Никонов: «Источники...
Входимость: 1. Размер: 43кб.
Часть текста: все более частыми. Не менее существенным было еще одно обстоятельство: заграничные походы русской армии еще прочнее, чем прежде, связали судьбу русского государства с судьбами западноевропейских держав: с тех пор уже не могло быть и речи о какой-либо его политической замкнутости или изоляции, еще дававших себя знать в наших международных отношениях в XVIII в. (например, при Павле I, когда назревал англо-русский военный конфликт), несмотря на выдающуюся уже тогда международную роль России и поражавшую европейских политиков ее военную мощь. Приезжая в русские столицы в 1820--1830-е годы, иностранец слышал здесь не только французскую, но и английскую речь, встречал тут как своих добрых приятелей тех самых людей, с которыми он уже свел знакомство в Европе,-- в Париже, Риме, Венеции, Флоренции или Лондоне. 1820--1830-е годы - пора особенно частых поездок англичан в Россию, русских - в Англию и в то же время пора их особенно частых встреч во всех столицах континентальной Европы, на всех модных курортах и путях международного туризма. Русский журналист 1830-х годов, размышляя в статье "Путешественник нашего времени" на тему о том, кто и как путешествует по Европе,...
Входимость: 1. Размер: 13кб.
Часть текста: (малая поэма в терцинах «I Trionfi») —изображают любовное чувство Петрарки к замужней женщине, к-рую поэт встретил в 1327 и к-рой продолжал посвящать любовные стихи после ее смерти (1348). Опираясь на традицию поэтов «нового сладостного стиля» («dolce stil nuovo») выражать любые формы личного опыта через описания любви к женщине, Петрарка первым в европ. поэзии представил лирического героя, погруженного в непрерывный напряженный самоанализ и стремящегося через выражение любовной грусти раскрыть тайну вечно изменчивого образа собственной неповторимой личности. Также он внес конкретные черты в изображение возлюбленной, довел до классического совершенства форму сонета и выработал изощренные приемы стихотв. лирической риторики на нар. ит. яз. Худож. открытия Петрарки в области любовной поэзии оказали сильнейшее воздействие на развитие европ. лирики Нового времени. В ХVI в. в Италии возникает движение петраркизма, к-рое распространяется во всех странах Европы. Используя стихотв. формы и фразеологию своего великого предшественника, поэты-петраркисты разрабатывают новые формы поэтич. самовыражения, видоизменяющиеся в соответствии с требованиями времени (маньеристская, барочная, сентиментальная и романтическая любовная лирика). В...
Входимость: 1. Размер: 51кб.
Часть текста: как сообщает К. Паустовский, Бабель сам себе отвечал, что его вещи держатся только стилем. Но тут же добавлял, смеясь: «Кто поверит, что рассказ может жить одним стилем, без содержания, без сюжета, без интриги? Дикая чепуха» [587] . Этот второй вопрос к самому себе, конечно, не аннулирует вышецитированного ответа, наоборот, только подкрепляет его. Вопреки здравому смыслу традиционных представлений о нарративном единстве, Бабель вполне серьезно утверждает, что внутренняя связанность его вещей основывается только на стиле. Тем самым он приписывает своей прозе такой тип когерентности, который является конститутивным в словесном искусстве, т. е. в поэтической, «орнаментальной» прозе. Исследователями полностью подтверждалась эта самохарактеристика автора. Не раз было указано на разложение традиционного сюжета у Бабеля, и многие исследователи исходят из того, что единство его рассказов обеспечивается уже не неким единым действием, основывается уже не на временно–причинной последовательности мотивов, а на таких, по существу, поэтических приемах, как контраст или сходство, т. е. на конститутивном в словесном искусстве отношении эквивалентности. Уже Н. Степанов констатировал, что «фабула у Бабеля развивается не по событийной наметке происшествий, а по скрытым „внутри“ рассказа ассоциациям», что «смысл–фабула рождается из столкновения слов» [588] . М. Дрозда писал об...
Входимость: 1. Размер: 12кб.
Часть текста: времени относится, вероятно, и первое знакомство П. с творчеством Г., в частности, возможно, с переведенной одной из первых на русский язык (БдЧ. 1823. Кн. 12. С. 49–138) новеллой «Дож и догаресса» («Doge und Dogaresse», 1817), которая позднее стала одним из литературных источников наброска «[В голубом] небесном поле…» («Ночь светла, в небесном поле...», предполож. 1833). В библиотеке П. имелись произведения Г. во французском переводе: роман «Элексиры сатаны» («Die Elixiere des Teufels», 1815–1816) в издании 1829 («L’Elixir du Diable»), где авторство приписано немецкому писателю Карлу Шпиндлеру (Spindler, 1796–1855); полное собрание сочинений в 20 т. (1830–1833; приобретено 26 мая и 11 августа 1836 — Арх. опеки. С. 53, 55; т. 20 утрачен) и двухтомный сборник рассказов (1834); а также биография Г., составленная Ф. -А. Лёве-Веймаром (Loeve-Veimars, 1801–1854), лично знакомым с П. писателем-дипломатом, переводчиком Г. на французский язык (Библиотека П. № 996–998, 1404; все издания разрезаны). Из литературно-критических работ о Г. несомненно знал П. очерк молодого А. И. Герцена «Гофман», напечатанный за подписью Искандер в «Телескопе» (1834. Кн. 10. С. 139–168). Помимо этого, сведения о Г. могли быть получены П. из литературных бесед с почитателями таланта немецкого романтика, такими как В. Ф. Одоевский, А. Погорельский (А. А. Перовский), а также с литераторами, близкими к редакции МВ, охотно помещавшей в своем журнале переводы из Г. Об увлечении творчеством Г. в литературных кругах 1820-х – 1830-х свидетельствуют воспоминания современников П. о вечерах, на которых обсуждались произведения Г. или рассказывались фантастические «истории в духе Г.», как это было на одном из вечеров у...
Входимость: 1. Размер: 63кб.
Часть текста: с читателем. Интерпретация, вообще говоря, – это извлечение информации из некоммуникабельных систем, и, следовательно, по определению, неизбежное восполнение текста новыми смыслами. На этом основании возникают поспешные утверждения, что вместо «Онегина» читатели со временем получают усредненный по смыслу метатекст, из-за чего, по мнению П. Вайля и А. Гениса, «прочесть „Евгения Онегина“ в наше время невозможно».[36] Мы полагаем, однако, что можно избежать превращения классического текста в культурное клише, периодически погружая его в пространство неопределенности, гипотез и модальностей. Имея в виду это обстоятельство, мы намерены представить здесь обозрение различных типов интерпретации «Онегина». Оно не претендует на исчерпывающую полноту, будучи принципиально выборочным, тем более что итоговые обзоры по поводу пушкинского романа появились в сравнительно недавнее время. Нас привлекают прежде всего три-четыре последних десятилетия, но хотелось бы бросить беглый взгляд на важные предшествующие явления. Тогда станет понятным почти повсеместно наблюдаемое теперь тесное сращение интерпретации и поэтики «Онегина», так как описание композиционных структур романа в конечном итоге также является интерпретацией, которая к тому же направлена на самопорождающие устройства текста. Литературные источники будут рассмотрены здесь только в связи с интертекстуальностью «Онегина», зато обращается внимание на жанровую традицию романа в стихах, до сих пор находящуюся в тени. Интерпретация «Евгения Онегина» ставит перед читателем—исследователем задачу особой сложности, которая заключается в учете и преодолении тройного барьера препятствий. Во-первых,...
Входимость: 1. Размер: 30кб.
Часть текста: началом предложения или синтагмы. Поэтому те особенности «естественного ритма прозы», которые зависят от синтаксиса, могут сказываться также на просодической структуре стихотворной строки — в частности, они могут влиять на статистику распределения фонетических слов. Ритмические явления этого рода нельзя считать собственно стиховыми ( автономными ): они участвуют в формировании структуры стихотворной строки, но оказываются в конечном счете следствием общеязыковой закономерности 1 . Мы рассмотрим ритм словоразделов в полноударных женских строках русского 4-стопного хорея: Материалом послужат сказки Пушкина: «О царе Салтане» (1831), «О мертвой царевне» (1833) и «О золотом петушке» (1834). На их примере мы попытаемся показать, как и́менно тип словоразделов связан с синтаксическим качеством предшествующих стихоразделов. Отберем сперва лишь те полноударные женские строки (их всего 101), начало которых совпадает с началом предложения; они обособлены от предшествующего стиха точкой или близким по значению пунктуационным знаком: восклицательным,...