Поиск по творчеству и критике
Cлово "JACKSON"
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Входимость: 1. Размер: 80кб.
Примерный текст на первых найденных страницах
Входимость: 1. Размер: 11кб.
Часть текста: и частичные, гл. обр. с фр. яз., но также и с подлинника. Интерес к М., в т. ч. к его публицистике периода англ. революции XVII в., проявляли А. Н. Радищев, А. Ф. Мерзляков, Н. М. Карамзин, В. А. Жуковский, Н. И. Гнедич, В. К. Кюхельбекер и др. П. упомянул М. (с фр. ударением на последнем слоге) и «Потерянный рай» впервые в стихах 15–19 поэмы «Бова» (1814); сам «Потерянный рай» он к этому времени вряд ли читал, а составил о нем неск. скептическое, ироническое представление («... в стихах бессмысленных Херувимов жарить пушками») из оценок Вольтера в примеч. к песням IV, XI «Орлеанской девственницы» и в гл. XI «Опыта об эпической поэзии» («Essai sur la poésie épique», 1726), а также, возможно, по ссылкам в поэме Э. -Д. де Парни «Потерянный рай» («Le paradis perdu», 1805). Уже после того, как П. оставил свою поэму незаконченной, он слушал лекции по эстетике П. Е. Георгиевского, к-рый приводил М. в пример «высокого» в «изображениях неба и ада». «Потерянный рай» П. прочел и в прозаич. фр. пер., и в стихотв. аббата Ж. Делиля («Le paradis perdu», 1805), к-рые впосл. в статье «<О Мильтоне и Шатобриановом переводе «Потерянного рая»>» (1836) признал неудовлетворительными («Не говорим о жалких переводах в прозе, в которых он <Мильтон> был безвинно оклеветан, не говорим о переводе в стихах аббата Делиля, который ужасно поправил его грубые недостатки и украсил его без милосердия...» — Акад. XII, 137–138). По наблюдению Б. В. Томашевского,...
Входимость: 1. Размер: 15кб.
Часть текста: заметке и мы не обойдемся без статей, однако попытаемся показать, что стихи не только дополняют теоретические высказывания, но порой вносят в них существенные коррективы. Тема «Иванов и Тютчев» не нова. Хорошо известно, что поэзия и мировоззрение Тютчева оставили глубокий след в творчестве всех символистов. Особенно ярко это проявилось у самого Вяч. Иванова, считавшего Тютчева «истинным родоначальником нашего истинного символизма» и «величайшим в нашей литературе представителем реалистического символизма» [146] . Такое преклонение наблюдалось и у поэтов, выросших в символистской среде. Неслучайно ранний О. Э. Мандельштам в переписке со своим мэтром-символистом сообщает ему «радостную новость, что могут быть открыты новые стихи Тютчева», и, предвкушая их, восторженно добавляет: «какой праздник нас ожидает» [147] . При всей любви к творчеству своего предшественника в эпоху романтизма Вяч. Иванов не полностью разделял его взгляды. В статье «Поэт и чернь», размышляя о расколе, разделившем поэта нового времени и «толпу», он назвал Тютчева «первою жертвой непоправимо совершившегося». Результат этого трагического разлада — молчание. Новейшие поэты не устают прославлять безмолвие. И Тютчев пел о молчании вдохновеннее всех. «Молчи, скрывайся и таи…» — вот новое знамя, им поднятое. Более того: главнейший подвиг Тютчева — подвиг поэтического молчания. Оттого так мало его стихов, и его немногие слова многозначительны и загадочны, как некие тайные знамения великой и несказанной музыки духа. Наступила пора, когда «мысль изреченная» стала «ложью» (I, 712). Другими словами, признавая силу и глубину молчания Тютчева, Иванов находит, однако, в этом молчании ущербность, видя в нем...
Входимость: 1. Размер: 80кб.
Часть текста: оказываются отобранными по необходимости. [452] Этот второй, вневременной принцип, связывающий мотивы воедино — эквивалентность. Здесь может возникнуть вопрос, не принадлежит ли принцип эквивалентности исключительно поэзии. Не обнаруживал ли его Р. О. Якобсон, возводя его в основополагающее начало поэзии, только на стихотворных текстах? И не играет ли он в повествовательной прозе в лучшем случае только второстепенную роль? Эквивалентность как конститутивный прием синтагмы, проекция приниципа эквивалентности с оси селекции на ось комбинации — это, по Якобсону, «эмпирический лингвистический критерий» той функции, которую он называет «поэтической». [453] Поэтическая функция, определяемая как «установка на сообщение как таковое, установка на сообщение ради него самого» [454] , подчеркивает Якобсон, не ограничивается поэзией. Позднее, в «Беседах» с Кристиной Поморской, на вопрос, существует ли в отношении параллелизма некая строгая граница между versus и provorsa , Якобсон еще раз пояснил: «Роль параллелизма далеко не ограничивается пределами стихотворной речи» [455] . Однако, заметил Якобсон, «между стихотворным и прозаическим параллелизмом кроется знаменательное иерархическое различие». В поэзии стих «диктует самый склад параллелизма», строй стиха (просодическая структура, мелодическое единство и повторность строки с ее составными метрическими частями) «подсказывает параллельное расположение элементов грамматической и лексикальной семантики», и «неизбежно звук верховодит значением». В прозе, наоборот, примат в организации параллельных структур принадлежит «семантическим единицам различной емкости». Здесь параллелизм сказывается «в сюжетном построении, в характеристике субъектов и объектов действия и в нанизывании мотивов повествования». Художественная проза занимает, по Якобсону, «промежуточное...