| Наши партнеры |
|
Onedvizhke.ru - Интересные новости на http://onedvizhke.ru/. Заходи!
|
<Н. В. ГОГОЛЬ>
ИЗ СТАТЬИ «О ЛИРИЗМЕ НАШИХ ПОЭТОВ»
Как умно определял Пушкин значение полномощного монарха и как он вообще был умен во всем, что ни говорил в последнее время своей жизни! «Зачем нужно, — говорил он, — чтобы один из нас стал выше всех и даже выше самого закона? Затем, что закон — дерево; в законе слышит человек что-то жесткое и небратское. С одним буквальным исполненьем закона недалеко уйдешь; нарушить же или не исполнить его никто из нас не должен; для этого-то и нужна высшая милость, умягчающая закон, которая может явиться людям только в одной полномощной власти. Государство без полномощного монарха — автомат: много-много если оно достигнет того, до чего достигнули Соединенные Штаты. А что такое Соединенные Штаты? Мертвечина; человек в них выветрился до того, что и выеденного яйца не стоит. Государство без полномощного монарха то же, что оркестр без капельмейстера: как ни хороши будь все музыканты, но если нет среди них одного такого, который бы движеньем палочки всему подавал знак, никуда не пойдет концерт. А, кажется, он сам ничего не делает, не играет ни на каком инструменте, только слегка помахивает палочкой да поглядывает на всех, и уже один взгляд его достаточен на то, чтобы умягчить, в том и другом месте, какой-нибудь шершавый звук, который испустил бы иной дурак-барабан или неуклюжий тулумбас. При нем и мастерская скрипка не смеет слишком разгуляться на счет других: блюдет он общий строй, всего оживитель, верховодец верховного согласья!» Как метко выражался Пушкин! Как понимал он значенье великих истин! Это внутреннее существо — силу самодержавного монарха он даже отчасти выразил в одном своем стихотворении, которое, между прочим, ты сам напечатал в посмертном собранье его сочинений, выправил даже в нем стих, а смысла не угадал. Тайну его теперь открою. Я говорю об оде императору Николаю, появившейся в печати под скромным именем: К Н***. Вот ее происхожденье. Был вечер в Аничковом дворце, один из тех вечеров, к которым, как известно, приглашались одни избранные из нашего общества. Между ними был тогда и Пушкин. Все в залах уже собралося; но государь долго не выходил. Отдалившись от всех в другую половину дворца и воспользовавшись первой досужей от дел минутой, он развернул «Илиаду» и увлекся нечувствительно ее чтеньем во все то время, когда в залах давно уже гремела музыка и кипели танцы. Сошел он на бал уже несколько поздно, принеся на лице своем следы иных впечатлений. Сближение этих двух противоположностей скользнуло незамеченным для всех, но в душе Пушкина оно оставило сильное впечатленье, и плодом его была следующая величественная ода, которую повторю здесь всю <...>
Примечания
Личные и творческие связи Гоголя с Пушкиным составляют одну из важных проблем истории-русской литературы — и далеко не во всем ясны. Период их общения — с 20 мая 1831 по июнь 1836 года, — в особенности лето 1831 г., когда они часто видятся в Царском Селе, и 1836 год, когда Гоголь становится одним из активных сотрудников «Современника». Пушкин высоко ценил талант Гоголя; он слышал до печати ряд его произведений («Вечера на хуторе близ Диканьки», «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем»), поместил в «Современнике» «Нос», «Коляску» и др. и несколько рецензий и откликов (свой — на «Вечера на хуторе...», статью Вяземского — о «Ревизоре» и т. д.). В «Современнике» же была помещена и статья Гоголя «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 гг.», однако Пушкин далеко не во всем был согласен с нею и сделал необходимые оговорки в печати (см. ниже). Уже в «Арабесках» Гоголь говорит о Пушкине как о великом национальном поэте («Несколько слов о Пушкине»). В «Выбранных местах из переписки с друзьями» (СПб., 1847; автограф — РГБ частью обшей идейной структуры книги; Пушкин как бы поддерживает своим авторитетом и утопическую социальную критику Гоголем современного русского общества, и его консервативно-патриархальную социальную программу, вызвавшую знаменитое письмо Белинского. Наиболее существенны — свидетельства Гоголя о получении от Пушкина сюжетов «Мертвых душ» и «Ревизора»; однако конкретные обстоятельства этой «передачи» в литературе не выяснены до конца. Поскольку мемуарные фрагменты в книге Гоголя не являются воспоминаниями в точном смысле слова, они не дают полной картины отношений его с Пушкиным, и не ставят себе такой цели, и должны рассматриваться как ряд разрозненных свидетельств, несущих на себе печать общей концепции книги (см. вступит, статью).
1 Вместе с тем ощущается и реальная основа свободно переданных и интерпретированных рассуждений Пушкина. Так, понимание монарха как проводника закона прямо восходит к просветительским представлениям XVIII в. (этой проблемы, поставленной еще в «Вольности», Гоголь не улавливает, трактуя закон как социально-юридическую категорию). Идея монарха, смягчающего закон, в общефилософском плане была поставлена еще Карамзиным; у Пушкина она имеет и конкретный аспект: постоянные призывания монарха к милосердию по отношению к осужденным декабристам (это одна из важных тем позднего пушкинского творчества). Наконец, неприязнь Пушкина к демократии северо-американского типа нашла отражение в «Джоне Теннере» (1836), она усилилась особенно в 1836 г., после чтения Пушкиным книги Токвиля (см. критический обзор литературы; П. Алексеев. К статье Пушкина «Джон Теннер». — , 1966, с. 50—56). Близкое суждение Пушкина передают и мемуары В. Н. Анненковой, видевшей Пушкина в январе 1837 г. у великой княгини Елены Павловны: «Разговор был всеобщим, говорили об Америке. И Пушкин сказал: «Мне мешает восхищаться этой страной, которой теперь принято очаровываться, то, что там слишком забывают, что человек жив не единым хлебом» (И. Андронников«С Гомером долго ты беседовал один», обращенного к Гнедичу (в посмертном собрании сочинений ошибочно озаглавлено к Н***), произвольно и вызвало недоумение и даже возмущение Шевырева, писавшего об этом Гоголю и Плетневу; знал истинного адресата и Белинский (см. подробно: Ф. Бельчиков. Пушкин и Гнедич. История послания 1832 г. — В кн.: «Пушкин. Сборник I». М., 1924, с. 179—213).