Eugène Onéghine, roman en vers. Traduit du russe par Wladimir Milchaïlow. 1884. Незнакомство иностранцевъ, особливо французовъ. съ Россiей, съ русской литературой и даже съ первенствующими ея произведенiями, просто поразительно, иногда забавно. Въ то время, какъ произведенiя Виктора Гюго, Альфреда де-Мюссе, Жоржъ Зандъ, Бальзака, Алек. Дюма, да и всехъ мало-мальски выдающихся французскихъ писателей известны у насъ школьникамъ, французы едва слыхали имена Пушкина, Лермонтова, Гоголя... Впрочемъ, съ прозаиками они стали въ последнее время кое-какъ знакомиться съ легкой руки Тургенева, о поэтахъ же имели лишь самое смутное представленiе по немногимъ переводамъ въ прозе. Переводъ Владимiромъ Михайловымъ Евгенiя Онегина есть, кажется, первый опытъ передачи стихами произведенiй русскихъ поэтовъ, и опытъ этотъ удался блистательно, такъ, какъ онъ могъ удаться только русскому, при полномъ знанiи роднаго языка, владеющему въ совершенстве языкомъ Расина, Корнеля и Вольтера, ныне, увы, гибнущемъ въ самой Францiи подъ напоромъ варварскаго уличнаго жаргона. Такъ перевести великаго русскаго поэта, какъ переведенъ Евгенiй Онегинъ, могъ лишь русскiй, не только понимающiй его умомъ, но и чувствующiй русскимъ сердцемъ. Переводъ г. Михайлова подстрочный, "дословный; это поражающiй tour de foice таланта и увлеченiя, не ослабевшаго ни на одномъ стихе на протяженiи 282 страницъ. Признаемся, мы взялись за книгу г. Михайлова съ недоверiемъ и понятнымъ опасенiемъ за участь Онегина, Татьяны. Ленскаго и Ольги. Первая строфа, первые двенадцать стиховъ не разсеяли нашей тревоги; они показались намъ и слабыми, и натянутыми, не передающими всей чудной свежести подлинника,-- показались вымученными. Они, быть можетъ, и на самомъ деле таковы. Но уже со второй и третьей строфы все сомненiя разсеялись; а чемъ дальше мы читали, темъ яснее становилось, что переводчикъ стоитъ отнюдь не ниже взятой имъ на себя задачи. Мы уже читали Пушкина - настоящаго. Передъ нами звучала и въ насъ отдавалась своеобразная гармонiя... Нечто подобное мы испытывали, слушая, какъ первоклассный музыкантъ передаетъ на скрипке захватывающiе душу звуки нашей родной любимой русской песни... Только теперь, благодаря труду г. Михайлова, французы и все иностранцы, знающiе французскiй языкъ, получатъ возможность ознакомиться съ великимъ русскимъ поэтомъ и отчасти оценить его. Мы говоримъ отчасти потому, что по одному Евгенiю Онегину оценка не можетъ быть полною, и на этомъ-то основанiи высказываемъ самыя горячiя пожеланiя, чтобы нашъ талантливый переводчикъ не остановился на полпути, чтобы онъ далъ возможность иностранцамъ прочесть Каменнаго гостя, Моцарта и Сальери, Бориса Годунова, Руслана и Людмилу, Полтаву...
М.
"Русская Мысль", No 11, 1884