ЕК. Н. УШАКОВА — И. Н. УШАКОВУ <?>
<Москва. Июнь 1830 г.>
СОБРАНЬЕ НАСЕКОМЫХ
Мое собранье насекомых
Открыто для моих знакомых:
Ну, что за пестрая семья!
За ними где не рылся я?
За то какая сортировка!
Вот** — божия коровка,
Вот **** — злой паук,
Вот и** — российский жук,
Вот ** — тощая пиавка,
Вот **— мелкая козявка,
Куда их много набралось!
Опрятно за стеклом и в рамах
Они, пронзенные насквозь,
Рядком торчат на эпиграммах.
А. Пушкин1.
Эти стихи написаны на Глинку, Каченовского, Свиньина, Раича, последнего позабыла — но как дело идет о насекомых, то ботаники и энтомологи велят загадочные стихи читать следующим образом:
Полтава — божия коровка,
Кавказский пленник — злой паук.
Вот Годунов — российский жук,
Онегин — тощая пиавка,
Граф — мелкая козявка.
Вестник Европы
№ 8. 1830 года
Каков Каченовский — отделал самодержавного поэта, который вздумал завести натуральный кабинет, — да и завел на свою голову; его, моего батюшку, без звездочек поместили с чадами2. Он очень сердит; говорит, что очень глупо, что не понимают никаких критик — но, бывши у нас (то есть спровадя свою невесту в деревню)3, сказал, что сам съел.
Примечания
Автограф. ЛБ. Фонд Киселевых (Кис. III 131/3).
Листок с публикуемым текстом является, по-видимому, отрывком из письма, не сохранившегося полностью. Судя по почерку и по содержанию, автор его — Екатерина Николаевна Ушакова (1809—1872), впоследствии Наумова. Очень возможно, что письмо адресовано брату Ушаковой, Ивану Николаевичу (р. 1806), с которым Екатерина Николаевна состояла в дружеской переписке.
Ушакова была очень увлечена Пушкиным, и он предполагал одно время жениться на ней. Ей посвящены стихотворения: «Когда, бывало, в старину» (1827), «В отдалении от вас» (1827), «Я вас узнал, о мой оракул» (1830). Письма Пушкина сожжены Ушаковой перед смертью.
Интересно письмо Ушаковой-Наумовой к племяннику ее Н. С. Киселеву (относящееся к 1858—1863 гг.):
«...Когда-нибудь я примусь за это повествование давно минувших дней, преданья старины глубокой, и много кое-чего сообщу любопытного, но теперь ничего не могу писать: забота о месте, дурные обстоятельства, дети — всё это кружит голову; иногда и вспомнишь счастливые минуты молодости, улыбнесся да в тот же миг махнешь рукой; да и надуесся... Мое повествование о Пушкине будет очень любопытно, в особенности описание его женитьбы...» (неизд. — ЛБ, Кис., I/5. 21/2).
Об Ушаковых и Пушкине см. статью Л. Н. Майкова «Знакомство Пушкина с семейством Ушаковых» в его кн.: «Пушкин». СПб., 1899, а также статьи С. Д. Коцюбинского: «Новые данные к творческой биографии А. С. Пушкина. По материалам Ушаковского архива Алупкинского дворца-музея» («Литература и искусство Крыма», 1936, № 2, стр. 119—128) и «Пушкин по документам архива Ушаковых» («Лит. архив», т. I, Л. — М., 1938, стр. 222—229).
1 Копия представляет собою раннюю редакцию эпиграммы Пушкина, напечатанную в альманахе «Подснежник» 1830 г. К сожалению, Ушакова не объяснила, к кому относится стих 10; строка эта до сих пор точно не расшифрована.
2 Речь идет о статье (подписанной Л. С.) в № 8 «Вестника Европы», посвященной разбору «Подснежника». В статью включена ответная эпиграмма на «Собрание насекомых» Пушкина. Начиная со слов «как дело идет о насекомых» и кончая стихами, Ушакова цитирует, с небольшими отступлениями, статью из «Вестника Европы», 1830 г., № 8.
«Вестнике Европы». Первый разговор поэта с Ушаковой о статье состоялся, очевидно, между 10 мая (когда вышел № 8 «Вестника Европы») и 24 мая, когда Пушкин на несколько дней уехал из Москвы. Как известно, поэт ответил на эпиграмму пародийным выступлением в «Лит. газете» (1830, № 43, от 30 июля, стр. 56). Под заглавием «„Собрание насекомых“ стихотворение А. С. Пушкина» был повторен текст эпиграммы с вариантами в 9—10 стихах, опять, конечно, без имен журналистов; но число звездочек точно соответствовало числу слогов в каждой фамилии и, таким образом, читатели заменяли звездочки фамилиями без особого труда. За стихами следовал прозаически текст (XI, 131).
Слова «сам съел», сказанные Пушкиным во втором разговоре с Ушаковой, объясняются его заметкой «Сам съешь» 1830 г. (XI, 151—152).
В этой заметке Пушкин писал: «„Сам съешь“. Сим выражением в энергическом наречии нашего народа заменяется более учтивое, но столь же затейливое выражение: . То и другое употребляется нецеремонным людьми, которые пользуются удачно шутками и колкостями своих же противников. Сам съешь есть ныне главная пружина нашей журнальной полемики <...> Поэту вздумалось описать любопытное собрание . — Сам ты букашка, закричали бойкие журналисты, и стихи-то твои букашки и друзья-то твои букашки. Сам съешь. Второй разговор (со словами «сам съел») произошел, очевидно, вскоре после возвращения Пушкина в Москву — в последних числах мая — первых числах июня. Письмо Ушаковой датируется, таким образом, июнем 1830 г. (14—15 июля Пушкин уехал из Москвы в Петербург).
3 «спровадя свою невесту в деревню».