П. А. ВЯЗЕМСКИЙ и Е. А. БАРАТЫНСКИЙ — В. А. ЖУКОВСКОМУ и А. И. ТУРГЕНЕВУ
<Москва. 25 февраля — 12 марта 1827 г.>
Рукою П. А. Вяземского:
Благодарю тебя, друг Жуковский, за твое письмо от 26-го декабря. Жаль мне, что нельзя его напечатать. Я теперь сделался журнальная душа: у меня же всякое лыко в строку, а всякую строку бы в печать1.
Рукою Е. А. Баратынского:
Грузинский князь, газетчик русской
Героя трусом называл:
Не эпиграммою французской
Ему наш воин отвечал.
На глас войны летит он к Куру,
Спасает родину князька;
А князь наш держит корректуру
Реляционного листка2.
Позвольте, почтенный Василий Андреевич, напомнить Вам о Боратынском, у которого Вы живете в сердечной памяти. Примите уверение в неизменившейся любви его к Василью Андреевичу и к Жуковскому. Неужели нет надежды на скорое возвращение Ваше в отечество? Увидим ли Вас когда-нибудь в Москве, где между прочим нахожусь и я, но в другом положении, нежели то, в котором Вы мне оказали столько дружбы3. День, в который я Вас увижу, будет для меня истинным сердечным праздником.
Препоручаю себя Вашему воспоминанию.
Душевно Вам преданный
Е. Боратынский.
что я пользуюсь семейственным счастием и независимостью, которые он столько желал мне доставить и наконец доставил. Всегда я буду хранить о нем признательное воспоминание. Ничего счастливого не случится в моей жизни без того, чтобы он и Вы не пришли мне на память.
Е. Б.
П. А. Вяземский — А. И. Тургеневу:
Баратынский прервал мое письмо. Вот история эпиграммы его. Князь Шаликов назвал где-то и как-то в своем «Дамском журнале» Дениса Давыдова трусом, а Денис воюет теперь с персианами. Баратынский женился на дочери Энгельгардта-московского. Брак не блестящий, а благоразумный. Она мало имеет в себе элегического, но бабенка добрая и умная. Я очень полюбил Баратынского: он ума необыкновенного, ясного, тонкого.
4.
Обратимся к тебе и твоему письму. Жалею, что ты не даешь мне больших надежд на участие свое в «Телеграфе», но между тем понимаю и уважаю твой развод с музами. Учись и выучи: я «Телеграф» люблю, но Россию люблю еще более. Только смотри не оставайся entre deux chaises, le Télégraphe et la Russie, le cul par terre1*<...> Сделай одолжение, Тургенев, пересылай после <прочтения> «Телеграф» и «Вестник» в редакцию «Revue encyclopédique» от моего имени. Геро написал в «Revue» известие о «Телеграфе» довольно лестное5. Нельзя ли от него выманить письмо ostensible2* о литературе французской или одних журналах для напечатания6. Сделай это, а не то я напишу, да тебе ближе, и вернее дойдет и письмо твое и ответ его. Как трудно у нас издавать журнал. Вовсе нет сотрудников, а все сотрутни. Иностранные журналы доходят поздно, не верно, разрозненные, оборванные в цензурной драке. Чужих материалов нет: своих не бывало. Пишущий народ безграмотен; грамотный не пишет. Наши Шатобрианы, Беранжи, Дарю гнушаются печати, и вертишься на канате перед мужиками в балагане журнальном, под надзором полицейского офицера, один с Булгариными, Каченовскими и другими паяцами, которые, когда расшумятся, начнут..... ’est ni fini, ni flatté3*, а всё черт дергает руку. От пера к чернильнице, от чернильницы к бумаге,
64
от бумаги на съезжую ума и мысли. Ради бога, ради бога пришлите прошлогодний «Globe». Ну, прислал же афиши: но лучше-ка прислать бы его. И, конечно, досадно, что мы не соединены с Пушкиным и Боратынским. Да с Пушкиным никак не сговоришься, да и к тому он ничего не делает. Он запоем впился в московскую жизнь, влюблен, истаскался и только. Он говорит, что только раз в году, а именно осенью, бывает в поэтической расходке, а остальное время ничего писать не может7. Брат его на-днях проехал через Москву унтер-офицером и отправился воевать персиан8 <...>
Бедный Василий Львович <Пушкин> также плох. Машина расстраивается: подагра уже в сообществе с другими болезнями принялась развинчивать его <...>
«Телеграфа»9 с Иваном Ивановичем <Дмитриевым>, который был очень мил и повествователен. Право, нет времени, а должно непременно описывать бы его беседы: живая история миниатюрная. Эти дополнительные словесные записки даже и нужны для составленных им записок, которые слишком голы. Не давай Жуковскому умничать с Реке10 и давай мне стихи его. Пушкина печатали в ребячестве, но это не помешало ему расти и вырасти. Здесь теперь польский поэт Мицкевич — едва ли не первый из польских: в следующей книжке «Телеграфа» познакомлю русских сочинителей с сонетами, им здесь изданными11. Он сослан в Москву по делам Виленского университета <...>
Пожалуйста, войди в сношение с Геро и поблагодари его от издателей «Телеграфа» за его mention honorable4*
Примечания
Автограф. ГПБ. Собрание автографов.
1 Письмо Жуковского к Вяземскому от 26 декабря 1826 г. (см. письмо № 28).
2 Эпиграмма на Шаликова ранее приписывалась Денису Давыдову (см. Д. —257). Она вызвала ответный выпад Шаликова («Дамский журнал», 1827, № 17, сентябрь, стр. 212):
ГЕРОЙ
Когда кипит с врагами бой,
И росс вновь лавры пожинает;
Усатый, грозный наш герой,
«Реляционный листок» — «Московские ведомости», в которых Шаликов печатал сообщения о военных действиях.
3 В 1821—1824 гг. Жуковский, так же как и А. И. Тургенев, принимал ближайшее участие в освобождении Баратынского от подневольной военной службы разжалованного офицера.
4 9 июня 1826 г. Баратынский женился на Анастасии Львовне Энгельгардт —1860).
5 Известие о «Московском телеграфе» было напечатано в «Revue encyclopédique», t. 32, oct. 1826 г. и перепечатано в «Московском телеграфе», 1827, № 4.
6 Сотрудничество Геро в «Московском телеграфе» не состоялось.
7 С 8 сентября 1826 г. до середины мая 1827 г. Пушкин жил в Москве. В связи с участием в «Московском вестнике» он отошел от «Московского телеграфа», и это вызывало некоторое раздражение Вяземского.
8 Л. С. Пушкин был зачислен 14 марта 1827 г. юнкером в Нижегородский драгунский полк, находившийся в то время на Кавказе.
9 «Московского телеграфа» Н. А. Полевой.
10 Шарлотта фон дер Рекке (1754—1833) — немецкая писательница. Жуковский часто встречался с ней в Дрездене (см. «Письма А. И. Тургенева к Н. И. Тургеневу». Лейпциг, 1872, стр. 13—14).
11 В приложении к своей рецензии на «Крымские сонеты» Мицкевича («Sonety» М., 1826) Вяземский в «Московском телеграфе», 1827, № 7, напечатал прозаические переводы этих сонетов.
1* между двумя стульями, «Телеграфом» и Россией, задом на земле (франц.).
2* открытое (франц.).
3* он не закончен и не льстит (франц.).
*