"Благословлю моих друзей"
'Благословлю моих друзей'
Из дворцовых приемов, от ненавистной ему придворной черни поэт уходит в заставленный книгами ученый кабинет писателя В. Ф. Одоевского в Мошковом переулке (ныне Запорожский переулок, дом 1, перестроен). "Здесь, - как вспоминает В. А. Соллогуб, - сходился по субботам весь цвет петербургского населения... я видел тут измученного Пушкина во время его кровавой драмы, я их всех тут видел, наших незабвенных братствующих поэтов и мыслителей".
В. Ф. Одоевский - один из активных сотрудников "Современника". Пушкин ценил его как писателя, а затем и как деятельного помощника в редактировании и издании журнала. Его перу принадлежит единственный проникновенный некролог, появившийся сразу после смерти Пушкина в "Литературных прибавлениях" к газете "Русский инвалид".
Пушкин забывал о своих горестях в обществе друзей, собиравшихся у Жуковского на его знаменитых "субботах" в Шепелевском доме (на месте Шепелевского дома в 1842-1852 годах по проекту Кленце было возведено здание Нового Эрмитажа). М. И. Глинка вспоминает: "Я постоянно посещал вечера В. А. Жуковского... У него еженедельно собиралось избранное общество.... Назову здесь некоторых: А. С. Пушкин, князь Вяземский, Гоголь, Плетнев были постоянными посетителями. Здесь часто пели и играли на фортепиано". С огромным удовольствием слушали игру и пение М. И. Глинки, исполнявшего свои произведения.
Гоголь оживлял "субботы" чтением своих рассказов.
В последние годы жизни Пушкина его отношения с Жуковским были особенно близкими и дружескими. Они постоянно встречаются, спорят, разговаривают. Жуковский и теперь часто оказывается первым читателем и критиком новых произведений Пушкина.
В записке 29 января 1834 года он приглашает друга на свои именины: "Прошу тебя с твоею грациозною, стройносозданною, богинеобразною мадонистою супругой пожаловать ко мне завтра..."
Вид цепного Пантелеймоновского моста через Фонтанку. Литография Беггера по рисунку Г. Триггера. 1820
Пушкин навещал Гоголя в его скромной квартире на Малой Морской улице в доме Лепина (теперь улица Гоголя, дом 17, отмечен мемориальной доской). Он не уставал слушать Гоголя, и смех его был неистощим. "Но Пушкин, - вспоминал впоследствии Гоголь, - заставил меня взглянуть на дело сурьезно... Он мне сказал: "Как с этой способностью угадывать человека и несколькими чертами выставлять его вдруг всего, как живого, с этой способностию, не приняться за большое сочинение! Это просто грех!" В заключение всего отдал мне свой собственный сюжет... Это был сюжет "Мертвых душ". (Мысль "Ревизора" принадлежит также ему.)"
Одна из красивейших площадей Петербурга - Михайловская (теперь площадь Искусств) оформлялась в основном в пушкинское время. К 1825 году завершилось строительство Михайловского дворца (ныне Русского музея) по проекту выдающегося зодчего К. И. Росси. В 1831-1833 годах с западной стороны площади по проекту архитектора А. П. Брюллова построили Михайловский театр (ныне Малый академический театр оперы и балета).
Рисунок Пушкина А. С.
В 1834-1839 годах было создано здание Дворянского собрания - ныне Ленинградская филармония имени Д. Д. Шостаковича, Большой зал. Рядом с Михайловским театром до сих пор стоит дом, принадлежавший Голенищеву-Кутузову, связанный с именем Михаила Юрьевича Виельгорского, друга Пушкина, одного из интереснейших людей своего времени (ныне дом 3 на площади Искусств). В 1833-1837 годах он занимал здесь первый и второй этажи. "Таких людей, как он, - писал впоследствии П. А. Вяземский, - уже не встретишь более":
Любезный человек и человек любимый,
Вся биография его в стихе одном:
Он стал незаменим, как был необходимый;
....................................
Он старостою был, душой и запевалой
Бесед аттических и дружеских трапез,
С Жуковским чокался он пенистым бокалом,
И с Пушкиным в карман за словом он не лез.
..................................
Энциклопедией ручной и популярной
Он сокращенный был и щегольской формат.
"чуждый польского чванства и приманчивый польскою любезностью... сделался средоточием всякого рода художественных дарований. Это была какая-то универсальная Академия искусств...".
В доме Виельгорского постоянно звучала музыка, читались стихи, много говорили и спорили о живописи.
Сам он, талантливый пианист и композитор, увлекал слушателей вдохновенными импровизациями.
У Виельгорского, в большом зале, находившемся в бельэтаже, в 1836 году состоялась первая репетиция оперы М. И. Глинки "Жизнь за царя". Дирижировал сам композитор. Виельгорский много хлопотал о ее постановке на сцене Большого театра. После премьеры вместе с Одоевским, Жуковским и Вяземским он чествовал Глинку и принимал участие в сочинении шутливого "канона", прославлявшего композитора. Пушкину принадлежит последний его куплет:
Слушая сию новинку,
Пусть скрежещет, но уж Глинку
Затоптать не может в грязь.
У Виельгорского собирался цвет образованного русского общества: В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, В. Ф. Одоевский, М. И. Глинка, К. П. Брюллов, Н. В. Гоголь.
Пушкина с Виельгорским связывали самые дружеские отношения. Атмосфера, царившая в его доме, привлекала поэта. Пушкин "страстно любил искусства и имел на них оригинальный взгляд", свидетельствовал его современник Н. А. Полевой. Он любил и глубоко понимал музыку, особенно волновали его произведения Моцарта, Гайдна, Бетховена. Раз в неделю в доме Виельгорского устраивались концерты классической музыки, и Пушкин постоянно их посещал.
"Старый муж, грозный муж...", "Ворон к ворону летит...", "Черная шаль", "Кто при звездах и при луне..." (из поэмы "Полтава").
В доме, где жили Виельгорские, с 1833 по 1836 год снимала квартиру на третьем этаже вдова писателя Карамзина - Екатерина Андреевна. Позднее она переехала в дом на углу Михайловской площади и Итальянской улицы, принадлежавший фабриканту Жукову (теперь дом 4 на площади Искусств).
Группа писателей - И. А. Крылов, А. С. Пушкин, В. А. Жуковский, Н. И. Гнедич. Этюд Г. Г. Чернецова. 1826
С семьей историка Пушкин познакомился еще в лицейские годы. Н. М. Карамзин приветствовал его первые шаги на литературном поприще. Поэт хотя и не мог согласиться с политическими взглядами историка, высоко ценил труд Карамзина - "Историю Государства Российского", считая ее "не только созданием великого писателя, но и подвигом честного человека". Смерть историографа глубоко его поразила. В письме Вяземскому 10 июля 1826 года из Михайловского он скажет: "Карамзин принадлежит истории" - и закончит письмо тревожным вопросом: "Что Катерина Андреевна?" К жене Карамзина он относился всегда с глубоким уважением и любовью. Собираясь жениться, в 1830 году, он писал Вяземскому: "Сказывал ты Катерине Андреевне о моей помолвке? Я уверен в ее участии, но передай мне ее слова - они нужны моему сердцу, и теперь не совсем счастливому".
по русски. Литературный салон Карамзиных привлекал обширное общество. Среди постоянных гостей были Жуковский, Вяземский, А. И. Тургенев, Плетнев, Глинка и многие другие. "В обществе Карамзиных есть то, чего нету нигде, - свобода, а следовательно и жизнь", - писал Плетнев.
