Рыскин Е. И.: Журнал А. С. Пушкина "Современник". 1836—1837.

Хронологическая роспись имеет целью: а) перечислить в хронологической последовательности все без исключения тексты журнала; б) указать авторов анонимных и псевдонимных текстов.

Каждая библиографическая запись начинается с фамилии автора и его инициалов В тех случаях, когда журнальный текст анонимный, псевдонимный или криптонимный, установленная фамилия автора заключается в угловые скобки. Если документального подтверждения авторства нет, после фамилии ставится вопросительный знак. Если же автор остается неизвестным, библиографическая запись начинается со знака вопроса <?>.

Б. п. Кроме того, приводятся имеющиеся пометы.

Разночтения заглавия и подписи в тексте и оглавлении журнала оговариваются.

Номеру библиографической записи соответствует номер комментария, в котором приводятся атрибуция авторства или ссылки на источники, обосновывающие авторство, а также дается краткая цензурная история журнального текста.

СОВРЕМЕННИК, ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЖУРНАЛ, ИЗДАВАЕМЫЙ АЛЕКСАНДРОМ ПУШКИНЫМ. . САНКТПЕТЕРБУРГ. В ГУТТЕНБЕРГОВОЙ ТИПОГРАФИИ. 1836. [4], 319, [1] СТР.

Ц. р. 31 марта 1836. Цензор А. Крылов.

1. <Пушкин А. С.>. Пир Петра Первого («Над Невою резво вьются...»). — Б. п. —3.

2. <Плетнев П. А.>. Императрица Мария. — Б. п. Стр. 4—13.

3. Жуковский В. А. «В двенадцать часов по ночам...»). — Подпись: Жуковский. Стр. 14—16.

4. Пушкин А. С. Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года. — Подпись в конце Предисловия и в оглавлении: Стр. 17—84.

5. <Пушкин А. С.>. Собрание сочинений Георгия Кониского архиепископа Белорусского, изд. протоиереем Иоанном Григоровичем. СПб. 1835. — Б. п. Стр. 85—110.

6. <Пушкин А. С.> Скупой рыцарь (Сцены из Ченстоновой трагикомедии: The caveteous Knigth) — Подпись: Р. Стр. 111—130.

7. Розен Е. Ф. О рифме. — Подпись: Стр. 131—154.

8. Казы-Гирей Султан. Долина Ажитугай. За Кубанью 3 июня 1834. — Подпись: Султан Казы-Гирей. Стр. 155—169.

8а. <Пушкин А. С.>. <Послесловие: > «Вот явление, неожиданное в нашей литературе! Сын полудикого Кавказа <...>». — Подпись: Стр. 169.

9. Гоголь Н. В. Коляска. Повесть. — Подпись: Н. Гоголь. —190.

10. <Пушкин А. С.>. Из Шенье («Покров, упитанный язвительною кровью...»). — Б. п. Стр. 191.

11. <Гоголь Н. В.>. — Б. п. Стр. 192—225.

12. Вяземский П. А. Роза и кипарис. Графине М. А. Потоцкой. («Вот вы и я: подобье розы милой...»). — Помета: «Villa d’Este (близ Тиволи). 1835». Подпись: К. Вяземский.

13. Гоголь Н. В. Утро делового человека. Петербургские сцены. — Подпись: Н. Гоголь. Стр. 227—241.

14. Разбор Парижского математического ежегодника на 1836 год. (Annuaire du Bureau des Longitudes présenté au Roi). — Подпись: Князь Козловский. Стр. 242—257.

15. <Тургенев А. И.>. — Б. п. Стр. 258—295.

15а. <Пушкин А. С.>. <Примечание к словам «Руссо (или кто,* не помню) мог сказать это»: > «*Fontenelle». — Подпись: Изд. Стр. 294.

—319.

16а. <Гоголъ Н. В.?>. <Примечание: > «Книги, означенные звездочками, будут впоследствии разобраны.». — Б. п. Стр. 296.

16б. <Гоголь Н. В.>. Михайла Погодина. Москва. Универс. тип. 1836 (8) VIII и 128 стр. — Б. п. Стр. 296—302.

16в. <Гоголь Н. В.?>. История средних веков— Б. п. Стр. 302.

16г. <Пушкин А. С.>. Вастола, или Желания— Б. п. Стр. 303—304.

16д. <Гоголь Н. В.>. Плавание по Белому морю в Соловецкий монастырь, сочинение Я. Озерецковского. С. П. -бург, 1836, в тип. Н. Греча, в 12 д. л., 54 стр. — Б. п.

16е. <Гоголь Н. В.>. Походные записки артиллериста, с 1812 по 1816 год, Артиллерии полковника И. Р... Москва, 1835—1836 г. в 8 д. Четыре части. Стр. 296—348—354—375. — Б. п. Стр. 304—305.

16ж. <Гоголь Н. В.>. Письма Леди Рондо, супруги английского министра при Российском дворе в царствование императрицы Анны Иоанновны. Перевел с английского М. К. С. П-бург, в тип. III Отделения собственной е. и. в. канцелярии, 1836, в 8, стр. 128. — Б. п. Стр. 308—309.

16з. <>. Путешествие вокруг света, составленное из путешествий и открытий Магеллана, Гасмана, Дампьера, Ансона, Байрона <...> Издание А. Плюшара. Часть первая, С. П-бург. 1836, в тип. А. Плюшара, в 4. — Б. п. Стр. 309—310.

16и. <Гоголь Н. В.>. , изд. Ободовским. СПб. 1836, в 2. XVI чертежей. — Б. п. Стр. 311.

16к. <Пушкин А. С.>. Вечера на хуторе близ Диканьки— Б. п. Стр. 311—312.

16л. <Гоголь Н. В.>. Мое новоселье. Альманах на 1836 год В. Крыловского. С. П. Б. в тип. Издателя, 296 стр. — Б. п. —314.

16м. <Гоголь Н. В.>. Сорок одна повесть лучших иностранных писателей (Бальзака, Бальоль, Блюменбаха, доктора Гаррисона, Е. Гино, Гофмана, А. Дюма, Ж. Жанена, Ваш. Ирвинга, Кинда, Крузе, И. Мока, Сентина, Тика, Цшоке, Ф. Шаля, и других); изданы Николаем Надеждиным. Москва, в типогр. Степанова, 1836, в 12, двенадцать частей, стр. 287—261—259—287—275—276—262—263—227—246—251—236. — Б. п. —315.

16н. <Гоголь Н. В.?>. Первый день Светлого праздника, соч. Л. Я. С. П. Б., в Гуттенберговой типог. 1836, в 16 д., стр. 171. — Б. п. Стр. 317.

16о. <Гоголь Н. В.?>. «Вот книги, вышедшие в продолжении первой четверти сего года. <...>». — Б. п. Стр. 318—319.

Оглавление первого тома [Стихотворения. — Проза.] — Стр. 320.

Комментарии

«Современника» был выдан 9 апреля 1836 года, указывает В. Г. Березина (Пушкин. Исследования и материалы. Т. I. М. — Л., 1956, с. 301—302). Вяземский в письме от 8 апреля 1836 года к А. И. Тургеневу в Париж писал: «Жаль, что не успею отправить к тебе первую книжку «Современника», она выйдет в субботу, а курьер едет завтра, в четверг» (ib), из чего видно, что первый том вышел 11 апреля. Тираж первого тома составил 2400 экз. (Литературный архив. Т. I. М. — Л., АН СССР, 1938, с. 24).

1. Первую книгу «Современника» Пушкин открыл стихотворением, которое, по словам Б. В. Томашевского, имело «задачей указать на необходимость примирения с декабристами, т. е. на возвращение их из Сибири» (Пушкин. Псс в 10-ти т., т. III, с. 520).

2. Перепечатано в кн: П. А. Плетнев. Сочинения и переписка. Т. 1. СПб, 1885, с. 258—264.

«Современника». В письме к Пушкину от первой половины марта 1836 года он писал: «А ты мою пиесу унес и уже в цензуру хватил. Нет, голубчик, в первую книжку ее никак не помещай. Она годится может быть после, но для дебюту нельзя. Прошу тебя не помещать в 1 номер» (Пушкин. Псс, т. XVI, с. 91).

4. Отрывок из «Путешествия в Арзрум» — под заглавием «Военная Грузинская дорога» — был опубликован в «Литературной газете» 1830, № 8. Цензуровал его Николай I (см.: Т. Зенгер. Николай I — редактор Пушкина. — ЛН, т. 16—18, с. 518—521), по требованию которого были сделаны поправки, перенесенные и в текст «Современника». Высочайшему цензору не понравилось описание запущенного состояния крепостей «с заржавыми пушками, не стрелявшими со времен графа Гудовича, с обрушенным валом, по которому бродит гарнизон куриц и гусей», поэтому из печатного текста были изъяты эпитеты «заржавыми» и «обрушенным». Второе исправление относилось к фразе: «Но легче для нашей лености в замену слова живого выливать мертвые буквы и посылать немые книги людям, не знающим грамоты». По требованию Николая I слова о лености были изъяты, и в «Современнике» фраза звучит так: «Но тщетно в замену слова живого выливать мертвые буквы и посылать немые книги людям, не знающим грамоты» (27/11—14). Не понравилось Николаю I и описание положения пленников, черкесских аманатов: «Их держат в жалком положении. Они ходят в лохмотьях, полунагие и в отвратительной нечистоте — на иных видел я деревянные колодки. Вероятно, что аманаты, выпущенные на волю, не жалеют о своем пребывании во Владикавказе». Это место отсутствует и в «Литературной газете» и в «Современнике».

При издании всего «Путешествия в Арзрум» цензура не ограничилась указанными купюрами. В октябре 1835 года, узнав от Плетнева о получении им из цензуры «Путешествия в Арзрум», Пушкин писал ему о помещении «Путешествия» в предполагавшемся альманахе: «назовем его Арион или Орион <...>. Начнем альманах с Путешествия, присылай мне корректуру» (Пушкин. Псс., т. XVI, с. 55—56). Вскоре, однако, определилось другое место для «Путешествия в Арзрум» — «Современник». Первая же страница первой главы (с. 20) основательно пострадала от цензуры.

«... Из Москвы поехал я на Калугу, Белев и Орел, и сделал таким образом двести верст лишних, за то увидел ***». Три звездочки означают «Ермолова». Далее выпущен большой отрывок о Ермолове (Пушкин. Псс., т. VIII, 1, с. 445 строка 7 до с. 446 строка 10). На той же с. 20 имеются еще три звездочки: «и не любопытствуя посетить ***». Здесь идет речь уже о Харьковском университете, «который не стоит курской ресторации» (ib., с. 446 строки 14—15).

Другие разночтения см. в академическом издании (Пушкин. Псс, т. VIII, 2, с. 1017—1021, раздел «Печатные варианты»).

Большинство фамилий в журнальном тексте обозначены буквами, напр.: полковник А. — Анреп; А. Р. — А. Раевский; Б. — Бутурлин; В. — Вольховский; Г. С. — генерал Стрекалов; Г. Ч. — г. Чиляев; Д. — Дорохов; К. — Коновницын; М. — Муравьев; М. П. — Михаил Пущин; Ог. — Огарев; граф П. — Пушкин; П. — Пущин; П-н — Пущин; Р. — Раевский; С. — Семичев (с. 58), Сухоруков (с. 77) ;Ч — Чиляев; Ш. — Шернваль; Ю. — Юзефович.

6. В примечании к «Скупому рыцарю» Б. В. Томашевский пишет: «Указание Пушкина, что «Скупой рыцарь» — сцены из трагикомедии Ченстона, представляется мистификацией. Ченстоном в России называли английского писателя Шенстона, у которого — впрочем, как и у какого бы то ни было другого английского или иного писателя — подобного произведения нет. Пьеса Пушкина вполне оригинальна» (Пушкин. Псс в 10-ти т., т. V, с. 600).

8. Напечатание этой статьи вызвало официальное обращение А. X. Бенкендорфа к Пушкину от 15 апреля 1836 года. Ссылаясь на высочайшее повеление 1834 года, запрещавшее военным и гражданским чиновникам печатать свои произведения без предварительного разрешения их начальства, Бенкендорф писал: «Означенная статья корнета Султана Казы-Гирея не была предварительно представлена ни на мое рассмотрение, ни на рассмотрение начальника моего штаба. Уведомляя о сем Вас, милостивый государь, я покорнейше прошу на будущее время не помещать в издаваемом Вами журнале ни одного произведения чиновников высочайше вверенного мне жандармского корпуса, лейб-гвардии Кавказско-Горского полу-эскадрона и собственного конвоя государя императора, не получив на то предварительного моего или начальника моего штаба разрешения» (Пушкин. Псс. т XVI, с. 105—106).

«Долины Ажитугай» писал: «Вчера, приехавши от вас, я узнал, что офицерам не позволяется печатать свои сочинения без согласия великого князя; следовательно и мне необходимо через эскадронного командира просить позволения у Бенкендорфа. — Поэтому обращаюсь к вам с новою просьбою, нельзя ли достать мою тетрадочку, написанную по желанию друга и им представленную на суд русских литераторов. Бенкендорфу об ней не скажут, а только доложат, чтобы он разрешил мне издавать, если я напишу что-нибудь; поэтому может быть он пожелает прочесть, а у меня вы знаете, что кроме этого нет ничего» (Литературный архив. Т. I. М. — Л., 1938, с. 20). Письмо подписано: «По расположению вашему ко мне друг ваш, а по литературе брат ваш Казы-Гирей <...>».

Как известно, во втором томе «Современника» за 1836 год было помещено еще одно произведение Султана Казы-Гирея — «Персидский анекдот», — на которое Пушкин, несомненно, получил соответствующее разрешение начальства Султана Казы-Гирея.

Из цитированного выше письма видно, что «Долина Ажитугай» была написана «по желанию друга» и им же представлена в «Современник». Этим другом, как видно из текста письма, был его адресат — А. Н. Муравьев.

Более или менее правильные сведения о Казы-Гирее приводятся в «Литературном архиве». Но и там они не полны. Не указано, что Султан Казы-Гирей жил в 50-х годах XIX века в Баталпашинске (нынешнем г. Черкесске), что он был крещен и по крещении принял имя Андрея (в честь его крестного отца А. Н. Муравьева), что А. Н. Муравьев опубликовал в своей книге «Впечатления Украины и Севастополя» (СПб., 1859, с. 24—28) его «Письмо обращенного магометанина к крестному отцу», написанное 9 февраля 1858 года (см. также: А. Н. Муравьев—94).

Сведения о том, что Казы-Гирей умер в 1843 году, отравленный мюридистами (Пушкин. Псс в 6-ти т., т. VI. Путеводитель по Пушкину. М. — Л., 1931, с. 344), не соответствуют действительности.

9. Цензурную историю повести см. в кн.: Н. В. Гоголь. Материалы и исследования. 1. М. — Л., 1936, с. 306—308. Из печатного текста «Современника» было изъято несколько мест, признанных цензурой «неприличными». Например:

175/6 сн. после слов «вышли с чашками кофию в руках на крыльцо» пропущено: «У генерала, полковника и даже майора мундиры были вовсе расстегнуты, так что видны были слегка благородные подтяжки на шелковой материи, но господа офицеры, сохраняя должное уважение, пребыли с застегнутыми, выключая трех последних пуговиц»;

178/2 сн.: «и два чубука, ваше превосходительство, самые длинные» вместо: «и два чубука, ваше превосходительство, такие длинные, как с позволения сказать, солитер».

Еще в 1924 году В. П. Красногорский упомянул об уникальном экземпляре «Современника», хранящемся в Государственной Публичной библиотеке имени М. Е. Салтыкова-Щедрина («Наш труд», 1924, № 2, стр. 107), но это упоминание не обратило на себя внимания исследователей. Факт существования двух вариантов первого тома «Современника» был сообщен и введен в научный обиход тридцать лет спустя В. Г. Березиной (В. Г. Березина. Новые данные о статье Гоголя «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году». — В кн.: Гоголь. Статьи и материалы. Л., 1954, с. 70—85).

Экземпляр ГПБ, подробно описанный В. Г. Березиной, от обычных экземпляров отличается тем, что в нем отсутствует заключительная заметка к отделу «Новые книги», а в оглавлении против статьи «О движении журнальной литературы» указана фамилия Гоголя. Все отличия относятся к последним полутора листам журнала, остальные страницы экземпляра ГПБ точно такие же, как и во всем тираже.

— 31 марта 1836 года. Следовательно, все изменения были внесены в текст после 31 марта, но до 9 апреля, даты позволительного билета на выпуск тиража в продажу (В. Г. Березина. Новые данные о статье Гоголя..., с. 84—85). Первый том вышел в свет 11 апреля. Напомним еще, что Пушкин уехал из Петербурга в Михайловское на похороны матери 8 апреля.

Когда стали известны сведения об экземпляре ГПБ, возникли вопросы: кто и по какой причине вычеркнул в оглавлении имя Гоголя? Может быть, оно было указано по ошибке, по чьему-то недосмотру, без ведома Гоголя и Пушкина? Как вообще предполагалось печатать статью Гоголя — за его подписью или как анонимную?

На все эти вопросы попыталась дать ответ В. Г. Березина, опубликовавшая две статьи об экземпляре ГПБ. (Кроме названной выше, статью «Из истории «Современника» Пушкина. — В кн.: Пушкин. Исследования и материалы. Т. I. М. — Л., 1956, с. 278—312).

«Статья была задумана Гоголем как анонимная. Первоначальные наброски ее свидетельствуют, что Гоголь предполагал статью печатать без подписи: в них он несколько раз говорит о себе в третьем лице» (далее приводятся соответствующие цитаты из черновой редакции). «Но в дальнейшей работе над статьей Гоголь снимает все упоминания о себе, т. е. пишет статью уже не как анонимную». «Может быть (и это вполне вероятно), дело не обошлось без вмешательства Пушкина. В планы Пушкина, очевидно, входило, чтобы статья о журнальной литературе появилась в печати как статья Гоголя, в противном случае могли возникнуть различные толкования статьи, в частности истолкование статьи как редакционной, что для Пушкина, хорошо знавшего статью Гоголя, было неприемлемо. Статья «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году», как теперь выясняется, и была напечатана как статья Гоголя (первый вариант первого тома «Современника»), и только в силу непредвиденных обстоятельств Пушкин был вынужден снять имя Гоголя как автора статьи о журналистике из оглавления первого тома «Современника» в начале апреля 1836 года, уже после утверждения тома в цензуре, дав, помимо своего желания, повод рассматривать статью «О движении журнальной литературы» как редакционную. Современники так и поступали» (В. Г. Березина. Из истории «Современника» Пушкина, с. 283—284).

О «непредвиденных обстоятельствах», вследствие которых Пушкин «был вынужден» скрыть авторство Гоголя, В. Г. Березина говорит в другой статье. В начале апреля, пишет она, вышел очередной номер «Библиотеки для чтения» (цензурное разрешение 28 марта), в котором была напечатана возмутительная по тону заметка Сенковского, направленная против Пушкина и не вышедшего еще в свет «Современника». Из заметки видно, что Сенковскому «каким-то способом удалось узнать», что в первом томе «Современника» печатается статья, в которой резко критикуется «Библиотека для чтения» и ее редактор. «Сенковскому осталось неизвестным авторство Гоголя, и он приписал статью Пушкину». «И Сенковский начал поход против «Современника» еще до выхода его в свет». Гнев его «не имел предела. Он дошел до открытых угроз в адрес Пушкина. «Берегись, неосторожный поэт!» — предостерегающе восклицал Сенковский (у Сенковского: «Берегитесь, неосторожный гений!» — Е. Р.). Угроз Сенковского «в собственный адрес Пушкин не боялся», «а вот за Гоголя нужно было опасаться. Ведь на 19 апреля 1836 г. была назначена в Александрийском театре премьера комедии «Ревизор»... И если бы раздраженный Сенковский узнал, что автором статьи «О движении журнальной литературы» является Гоголь, он не преминул бы осуществить свою излюбленную тактику (кстати сказать, только что примененную к «Современнику») — заранее начать поход против ненавистного автора, заранее стараться повредить успеху его произведения». Это и побудило Пушкина снять имя Гоголя в оглавлении (В. Г. . Новые данные о статье Гоголя..., с. 76—77).

В. Г. Березина права, утверждая, что вопрос об анонимности гоголевской статьи решался по-разному на различных этапах работы. Однако далеко не со всеми ее положениями можно согласиться.

По словам В. Г. Березиной, Гоголь предполагал напечатать статью как анонимную, но Пушкин не согласился с этим, опасаясь, что статью примут как редакционную, как пушкинскую. Однако черновая редакция ничем не напоминает редакционную статью, которую читатели могли бы приписать Пушкину. Она никаких опасений подобного рода у Пушкина не должна была и не могла вызвать. О том, что статья не является пушкинской, читатель должен был заключить из обращения автора статьи к Пушкину («По этому-то самому меня обрадовало так объявление о новом журнале, под которым подписано было Ваше знакомое всей России имя. Это объявление было причиною рождения посылаемой к Вам статьи»). Об этом говорило также и то, что в списке «почетных граждан нашего Парнаса, из тех, чьи труды дали право возвысить свой голос и требовать всеобщего к нему внимания», назван Пушкин. Естественно, что так писать о самом себе Пушкин не мог.

Если бы Гоголь намеревался писать редакционную статью, он не дал бы полуобещания написать «полную историю журнальной литературы» (Гоголь. Псс., т. VIII, с. 516), ибо Пушкин такой истории не собирался писать. Гоголь был бы также значительно осторожнее с «игривыми выражениями», ведь они по стилю, по тону, по веселому юмору так мало похожи на пушкинские и так сильно напоминают гоголевские.

«пишущий эту статью» (как называет себя Гоголь в черновой редакции) не имел намерения создавать редакционную статью. Он не маскировался, а писал в своей обычной манере, от своего имени, откровенно высказав свои личные взгляды на критику, журналы и журналистов. Возможно, что Гоголь колебался, подписывать ли ему статью своей фамилией или псевдонимом, или печатать ее как анонимную. Но независимо от этого статья ни в коем случае не стала бы редакционной. Это не входило в планы самого Гоголя.

Несколько изменилось положение после переработки статьи. Гоголь вычеркнул из нее обращение к Пушкину (со словами: «Ваше знакомое всей России имя»), а также имя Пушкина в списке выдающихся писателей. Можно не сомневаться, что это было сделано по требованию Пушкина, возражавшего против каких бы то ни было хвалебных упоминаний его в издаваемом им журнале. Было также исключено множество «игривых выражений», этого, по словам М. П. Погодина, требовал Пушкин. Исключена была фраза, из которой можно было заключить, что автор статьи собирается писать «полную историю журнальной литературы». Исключены были, вероятно по совету Пушкина, отрывки, в которых говорилось о долге «писателей с большим талантом» и обязанности их заниматься критикой и тем самым воспитывать вкус и мнения читающей публики, отрывки о «семейственной критике» и др.

После всех этих исключений статья в новом, журнальном варианте уже напоминала редакционную статью. Но и смягченная и «сглаженная», она неминуемо должна была вызвать бурную журнальную полемику, атаки на «Современник» главарей петербургской журналистики и их союзников. Это было неизбежно и нисколько не зависело от того, будет ли подписана статья фамилией Гоголя или нет. Пушкин шел на эту борьбу, имея в виду, что ее бремя обещал нести вместе с ним Гоголь. «Моя настойчивая речь и обещанье действовать его убедили», — писал Гоголь (ib., с. 422). Так как Гоголю предстояло активно участвовать в будущей журнальной борьбе, вызванной его же статьей, то естественно, что упоминания о Гоголе в статье «О движении журнальной литературы...» необходимо было снять.

Вопрос о том, будет ли статья подписана или нет, не играл, как нам кажется, на данном этапе особой роли. Статья шла как анонимная, и вопрос о подписи откладывался до напечатания оглавления.

В журналистике тех лет бывали, конечно, случаи, когда статья печаталась без подписи, а в оглавлении указывался ее автор. Но в «Современнике», во всех его четырех томах, нет ни одного подобного примера. Статьи, анонимные в тексте журнала, ни разу не раскрывались в оглавлении. Тот факт, что статья «О движении журнальной литературы...» печаталась в журнале без подписи, а в экземпляре Государственной Публичной библиотеки назывался ее автор, отражает, как нам кажется, колебания Пушкина в этом вопросе.

«исправлялась и переписывалась для печати по частям» (Гоголь Н. В. Сочинения. Изд. 10-е. Текст сверен с собственноручными рукописями автора и первоначальными изданиями его произведений Николаем Тихонравовым. Т. V. М., 1889, с. 651). Он ссылался при этом на записку Гоголя к Пушкину от 2 марта: «Да возьмите из типографии статью о журнальной литературе. Мы с вами пребезалаберные люди и позабыли, что туды нужно включить многое из остающегося у меня хвоста» (Гоголь. Псс, т. XI, с. 37). «А в этом-то хвосте, — пишет М. П. Еремин, — как раз и содержалась безоговорочная похвала Шевыреву» (М. П. Еремин. Пушкин-публицист. М., 1963, с. 366). В «хвосте» были также рассуждения о «литературе всей Европы» (имелась в виду в первую очередь французская литература) и ее творениях, «опрометчивых, бессвязных, младенческих» — «следствие политических волнений» (Гоголь Псс., т. VIII, с. 171), — рассуждения, от которых Пушкин, в связи с выступлением М. Е. Лобанова, вынужден был потом отмежеваться (см. примеч. 58). Были там и другие высказывания, которые Пушкин считал не «совершенно сходными» с его собственными мнениями (Пушкин. Псс., т. XII, с. 98). С этим «хвостом» Пушкин, по-видимому, познакомился слишком поздно, и, возможно, тогда и встал вопрос о необходимости указания фамилии Гоголя в оглавлении. В особенности Пушкин не мог не обратить внимания на то, что в текст журнальной редакции Гоголь не включил своего (имевшегося в черновике) отзыва о Белинском.

Отзыв Гоголя о Белинском состоял из двух фраз. Во второй говорилось о «семейственной критике» («При всем этом в них много есть в духе прежней семейственной критики»). Но после того как все рассуждения Гоголя о «семейственной критике» были исключены¹, отпала и эта фраза. Первая же фраза содержит безусловно положительную оценку Белинского, и в ее искренности не приходится сомневаться. Гоголь видел в критиках Белинского вкус, основанный «на чувстве и душевном убеждении», — качества, которые он требовал от критики и о которых он так вдохновенно говорил в черновой редакции.

— ее «опрометчивость». О какой опрометчивости идет речь?

Принято считать, что Гоголь имел в виду резкие отзывы Белинского о Шевыреве, именно их он называл опрометчивыми (А. Н. Степанов. Гоголь-публицист. (Гоголь — сотрудник «Современника» Пушкина). — В кн.: Гоголь. Статьи и материалы. Л., 1954, с. 48).

Но, возможно, Гоголь имел в виду действительный промах Белинского, его неверное, опрометчивое высказывание о Пушкине. В статье «О русской повести и повестях г. Гоголя» Белинский писал: «Гоголь владеет талантом необыкновенным, сильным и высоким. По крайней мере, в настоящее время он является главою литературы, главою поэтов; он становится на место, оставленное Пушкиным» (Белинский. Полное собрание сочинений. Т. I. М., АН СССР, 1953, с. 306). В другом месте той же статьи читаем: Пушкин «уже свершил круг своей художнической деятельности» (ib., с. 284). Гоголь не мог не знать, насколько неправ Белинский в отношении Пушкина. Сказать об этом «во весь голос» на страницах пушкинского журнала Гоголь не мог: Пушкин не пропустил бы такого высказывания. Гоголь поэтому ограничился глухим упоминанием об опрометчивости Белинского.

«Гоголь, поддерживая дружеские отношения с учредителями «Наблюдателя», враждебно относившимися к Белинскому, не решался публично выступить с мнением, противоположным их убеждениям». Во-вторых, Гоголь «считал для себя просто неудобным хвалить на страницах пушкинского «Современника» Белинского, который провозгласил его еще при жизни поэта главою реалистического направления в русской литературе» (А. Н. Степанов. Гоголь-публицист, с. 48).

Оба довода заслуживали бы внимания в том случае, если статья печаталась за подписью Гоголя. В особенности со вторым доводом должен был согласиться Пушкин, чуткий к вопросам этического порядка (ведь по этическим соображениям были сняты имена Пушкина и Гоголя и исключены оскорбительные для ряда лиц «игривые выражения»). Возможно, поэтому Пушкин и санкционировал исключение из журнальной редакции высказывания о Белинском, полагая, что в оглавлении будет указана фамилия Гоголя против статьи «О движении журнальной литературы...».

Дальнейшая история гоголевской статьи связана с неожиданным снятием имени автора в оглавлении. Кто же снял имя Гоголя? В. Г. Березина, как мы видели, отвечает: Пушкин, опасавшийся за судьбу «Ревизора», скрыл авторство Гоголя, чтобы рассерженный Сенковский не осуществил «свою излюбленную тактику» — «заранее начать поход» против Гоголя и его комедии, заранее повредить ее успеху.

«заранее начать поход» против «Ревизора» до его премьеры Сенковский, пожалуй, не смог бы. Первый том «Современника» вышел 11 апреля, а «Библиотека для чтения» в период с 11 по 19 апреля не выходила (апрельская книжка журнала появилась в самом начале апреля, а майская должна была выйти лишь в начале мая). (В майском номере журнала Сенковский критиковал «Ревизор», хотя и не знал, что Гоголь — автор статьи «О движении журнальной литературы...»).

Если иметь в виду опасения за судьбу «Ревизора», то очевидно, что опасался не только Пушкин, но и сам автор пьесы. Тем не менее В. Г. Березина не подозревает в этом Гоголя. Не допускает такого предположения и М. П. Еремин.

Из ряда заявлений Пушкина известно, что он последние полтора листа первого тома журнала, на которых печатался отдел «Новые книги» (стр. 296—319) и оглавление (стр. 320), «порядочно» не рассмотрел, печатанием их не занимался и обнаружил там несколько ошибок.

В заметке «От редакции», напечатанной в третьем томе «Современника», Пушкин писал: «Обстоятельства не позволили издателю лично заняться печатанием первых двух номеров своего журнала; вкрались некоторые ошибки, и одна довольно важная, происшедшая от недоразумения...» (далее речь идет о примечании к отделу «Новые книги») (Пушкин. Псс., т. XII, с. 184). В следующей редакционной заметке Пушкин отметил еще одну ошибку в отделе «Новые книги»: под заметкой о «Вастоле» «ошибкою пропущена подпись издателя» (т. е. Пушкина) (ib., с. 184). В письме к М. П. Погодину от 14 апреля из Михайловского Пушкин, не видевший еще первого тома после его выхода в свет, писал: «Журнал мой вышел без меня, и вероятно Вы его уж получили. Статья о Ваших афоризмах писана не мною, и я не имел ни времени, ни духа ее порядочно рассмотреть. Не сердитесь на меня — если Вы ею недовольны» (ib., т. XVI, с. 103—104). Статья об «Исторических афоризмах» М. П. Погодина принадлежит Гоголю и также помещена в отделе «Новые книги». Судя по «Письму к издателю» А. Б., Пушкин был не очень доволен заметкой Гоголя об альманахе «Мое новоселье» («который так счастливо сравнили вы с тощим котом, мяукающим на кровле опустелого дома. Сравнение очень забавно») (ib., т. XII, с. 95). И эта заметка Гоголя была помещена в отделе «Новые книги».

Из всего этого можно заключить, что Пушкин «порядочно» не рассмотрел отдел «Новые книги», составленный почти целиком Гоголем: последнему принадлежат почти все заметки о книгах (8 или 10 из 12) и вероятнее всего заключительная заметка к отделу «Новые книги». Естественно, что «порядочно» рассмотрел этот отдел и корректуру отдела его автор — Гоголь. Он же был и наиболее ответственным после Пушкина лицом в редакции. Возможно, последний лист журнала, переверстанный и дополненный заключительной заметкой, печатался уже в отсутствии Пушкина, 8 апреля. Просматривая корректуру отдела «Новые книги» (с. 296—318), Гоголь, очевидно, видел и страницу 319 — оглавление. Не принадлежит ли ему исправление на этой странице — снятие своей фамилии против названия статьи «О движении журнальной литературы...»?

статья в новой, журнальной редакции, которая теперь радикально отличалась от черновой и отразила указания и советы Пушкина, выражает все его мнения и является поэтому редакционной.

Принято говорить об одобрительном или неодобрительном отношении Пушкина к статье Гоголя. Однако никто из исследователей не задумывался над тем, как сам Гоголь отнесся к новой редакции его статьи, из которой выпали многие важные, дорогие для него мысли. Перечитав вновь всю статью, весь тираж которой уже был отпечатан (на листах 13 и 14), Гоголь, вероятно, нашел ее обедненной по сравнению с первоначальным замыслом. Вместе с тем у Гоголя могли появиться различные опасения за статью (например, что Сенковский и Булгарин обрушат на него свой гнев, что статья не понравится друзьям из «Московского наблюдателя», не понравится Белинскому и т. д.). И Гоголь в последнюю минуту, не имея возможности посоветоваться с Пушкиным, уехавшим из Петербурга, сам решает вычеркнуть из оглавления свою фамилию.

Разумеется, подтвердить это предположение документально невозможно, точно так же как и противоположную гипотезу о том, что фамилию Гоголя снял Пушкин.

Пушкин в примечании к «Письму к издателю» А. Б. писал: «Статья напечатана в моем журнале, но из сего еще не следует, чтобы все мнения, в ней выраженные с такою юношескою живостию и прямодушием, были совершенно сходны с моими собственными» (ib., с. 98). Обращают на себя внимание слова: «с юношескою живостию». Пушкин указывает на молодость автора статьи «О движении журнальной литературы...». Юнее всех в пушкинском журнале был Гоголь — нет ли здесь намека Пушкина на авторство Гоголя? Этот намек остался не понятым современниками. Но Пушкин, кажется, сделал попытку раскрыть авторство Гоголя. Если бы в первом томе он вычеркнул фамилию Гоголя в оглавлении, он не стал бы раскрывать авторство Гоголя в третьем томе. Намек на авторство Гоголя есть, может быть, и в самом «Письме к издателю». Автор «Письма к издателю» сближает статью «О движении журнальной литературы...» с юмористической заметкой об альманахе «Мое новоселье», считая, что их написал один и тот же автор. Он цитирует фразу о «тощем коте, мяукающем на кровле опустелого дома», напоминающую стиль, тон, юмор Гоголя. Кстати, принято считать, что Пушкин от всех скрывал авторство Гоголя (В. Г. . Новые данные о статье Гоголя..., с. 81). Но думается, что это не совсем так. М. П. Погодин, которому Пушкин говорил «о невозможности напечатать некоторые, очень игривые, выражения в статье „о журнальной литературе”», безусловно, был осведомлен, что статья не принадлежит Пушкину. Знал это и близкий к «Московскому наблюдателю» Н. М. Языков, которому Пушкин писал 14 апреля из Голубова: «Вы получите мой Современник; желаю, чтоб он заслужил Ваше одобрение. Из статей критических моя одна: о Кониском» (Пушкин. Псс., т. XVI, с. 104—105), тем самым предупреждая его, что статья «О движении журнальной литературы...» ему не принадлежит. (Пушкин писал Н. М. Языкову, еще не видя журнала и, по-видимому, не был твердо уверен в том, что в оглавлении будет указано имя Гоголя). Возможно, что Пушкин сообщал это и некоторым другим лицам.

13. В письме к Пушкину от 15 (?) марта 1836 года (Пушкин. Псс., т. XVI, с. 91) Гоголь писал: «Посылаю Вам „Утро чиновника”». Н. И. Коробка считал, что это первоначальное заглавие было изменено в «Утро делового человека» по цензурным соображениям, однако документальные данные об этом неизвестны. Подзаголовок «петербургские сцены» снят Гоголем в издании 1842 года. Гоголь в цитированном выше письме просил, чтобы «сцена шла вперед, а за ней уже о литературе», но в «Современнике» статья предшествует пьесе. Оправдываясь перед Одоевским по поводу непомещения его драматического отрывка «Разговор недовольных», Пушкин объяснял это тем, «что уже Сцены Гоголя были у меня напечатаны — и что вы могли друг другу повредить в ефекте» (ib., с. 100).

—17 марта 1836 года Пушкину статью «Разбор Парижского математического ежегодника», Вяземский писал:

«Вот статья Козловского. Он позволяет переправить ее в языке как угодно. Какие же будут требования от ценсуры, то нужно его уведомить. — Не худо было бы тебе приложить к ней от себя мадригальное объяснение, особенно и для того, чтобы обратить на нее внимание читателей, которые могли бы испугаться сухого заглавия» (ЛН, т. 58, с. 288). Цензурные опасения были не напрасны. Как отмечает комментатор этой записки В. В. Ерофеев, статья Козловского «насыщена острыми замечаниями политического характера <...> и давала достаточно поводов для придирок цензуры. Вот почему Вяземский проявляет беспокойство» (ib). Ожидал цензурных придирок и Пушкин. Поэтому, когда статья Козловского была пропущена цензурой, он радостно сообщал Вяземскому: «Ура! наша взяла. Статья Козловского прошла благополучно; сейчас начинаю ее печатать» (Пушкин. Псс., т. XVI, с. 92). Никакого «мадригального объяснения» Пушкин не написал.

15. Цензурная история освещена С. А. Переселенковым (Пушкин и его современники. Вып. VI. СПб., 1908, с. 4—6) и Н. Лавровым (ЛН, т. 16—18, с. 547—550). В письме к Вяземскому, которое комментаторами датируется «около (не ранее) 17 марта 1836 г.», Пушкин писал: «бедный Тургенев!.. все политические комеражи его остановлены. Даже имя Фиески и всех министров вымараны; остаются одни православные буквы наших русских католичек да дипломаток. Однако я хочу обратиться к Бенкендорфу — не заступится ли он?» (Пушкин. Псс., т. XVI, с. 92—93). 18 марта Пушкин пишет председателю С. -Петербургского цензурного комитета М. А. Дондукову-Корсакову: «Цензурный комитет не мог пропустить письма из Парижа как статью, содержащую политические известия: для разрешения оной, позволите ли, милостивый государь, обратиться мне к гр. Бенкендорфу? или прика́жите предоставить сие комитету?» (ib., с. 93). 20 марта Дондуков-Корсаков известил Пушкина, что он направит статью Тургенева на разрешение Главного управления цензуры (ib., с. 93—94). 18—22 марта Пушкин пишет А. Л. Крылову «одно замечание: Письма из Парижа Тургенева печатаются в Московском наблюдателе, не как статьи политические, а литературные» (ib., с. 94). 25 марта Дондуков-Корсаков представил статью Тургенева в Главное управление цензуры гр. С. С. Уварову, указав, что «Комитет, основываясь на том, что в журнале Современник должны быть помещаемы статьи чисто литературные, признал себя не вправе дозволить г. цензору Крылову одобрить к напечатанию в оном предметы, могущие подать повод к политическим суждениям, и по желанию издателя предоставил мне испросить на сие разрешение высшего начальства» (ЛН, 16—18, с. 548). Уваров «словесно разрешил одобрить их к напечатанию за исключением отмеченных карандашом мест» (ib.). Исключенные места относились к подробностям судебного процесса по делу Фиеско, организовавшего в 1835 году покушение на короля Людовика XVIII. Текст, исключенный из журнальной публикации, приведен М. И. Гиллельсоном в его примечаниях в кн.: Тургенев А. И. Хроника русского. Дневники (1825—1826 гг.). М. — Л., «Наука», 1964, с. 514—516. По словам Вяземского, статья Тургенева появилась «сжатая цензурным корсетом» (Остафьевский архив, т. III, с. 312).

 32а).

16. Отдел «Новые книги» в первом томе вел в основном Гоголь. Отдел был поставлен лучше, чем в последующих томах: книги тщательнее описаны, снабжены бо́льшим количеством аннотаций, в конце отдела — послесловие.

¹ 

² 

³  Кроме того, помещена заметка Пушкина «Новый роман» о невышедшем еще романе В. С. Миклашевич «Село Михайловское».

В первом томе книги описаны очень обстоятельно, с указанием года издания, формата и количества страниц и приложений. В последующих томах исчезают эти данные. Некоторые книги, указанные в первом томе, повторяются вновь во II и III томах, причем описания их ухудшаются. В 1837 году хорошие описания книг, такие же, как в первом томе за 1836 год, даны в томах V и VIII, в томах же VI и VII книги описаны так же неполно, как в томах II, III, IV за 1836 год.

«Новые книги» в VIII томе, очевидно, тоже принадлежит Плетневу: отдел был реорганизован, разбит на 3 части («Новые сочинения», «Новые переводы», «Новые издания»), точно такая же реорганизация была осуществлена затем во всех номерах плетневского «Современника». Так как отдел «Новые книги» в первом томе 1836 года по качеству и особенностям библиографического описания такой же, как в томах V и VIII, то можно заключить, что внешнее оформление отдела «Новые книги» в первом томе принадлежало Плетневу. Н. В. Здобнов (История русской библиографии до начала XX века. Изд. 3-е. М., 1955, с. 227) указывает, что Пушкин сам подбирал книги для отдела «Новые книги» в книжных магазинах. Ему же принадлежали и звездочки, по поводу которых в первом томе было сказано (по-видимому, Гоголем), что «книги, означенные звездочками, будут впоследствии разобраны» (см. № 16а), а в третьем томе Пушкин вынужден был оговорить вкравшуюся важную опечатку (см. № 59, III).

Гоголю принадлежали почти все аннотации. Он написал их на 28 книг, но поместил всего 10, остальные, по неизвестным нам причинам, не были напечатаны. Он был, можно сказать, автором всего отдела. Если Пушкин поместил две заметки, то, очевидно, потому, что они относились к книгам, о которых Гоголь не мог писать: о книге самого Гоголя «Вечера на хуторе близ Диканьки»; о книге «Вастола», изданной Пушкиным, и в связи с обвинениями по адресу самого Пушкина. Академическое издание Гоголя помещает аннотации к 16б, д, е, ж, з, и, л, м в основной текст (Гоголь. Псс., т. VIII, с. 191—197), а аннотации 16в, н отнесены в отдел dubia из-за отсутствия автографов (ib., с. 498). Но как правильно отмечается в комментарии (ib., с. 809—810), так как аннотации 16в, н заведомо не принадлежат Пушкину, а основным автором всего отдела был Гоголь, то вряд ли следует предполагать, что для написания этих двух маленьких аннотаций в две-четыре строки был приглашен другой автор. Тем более, что аннотация 16в относится к книге, являвшейся специальностью Гоголя-историка — «История средних веков» Циммермана.

«Выпуская в отсутствие Пушкина первую книжку «Современника», Гоголь не понял значения звездочек и к отделу «Новые книги» сделал следующее примечание: «Книги, означенные звездочками, впоследствии будут разобраны» (Н. В. Здобнов

16г. В третьем томе «Современника» 1836 года Пушкин в редакционной заметке указал, что «под параграфом, относящимся к Вастоле, поэме Виланда, изданной А. Пушкиным, ошибкою пропущена подпись издателя» (см. № 59. IV).

Отвечая на грубый выпад О. Сенковского (в «Библиотеке для чтения», 1836, № 1, отд. VI, с. 33—34) по поводу издания Пушкиным «Вастолы» без указания имени переводчика, Пушкин писал, что «после такового объяснения не можем решиться здесь наименовать настоящего переводчика», — им был Е. П. Люценко, служивший в 1811—1813 годах в лицее.

«Новые книги» до сих пор окончательно не установлен. Вопрос, поставленный Н. О. Лернером более полувека назад: «Пушкин или Гоголь?» (Н. . Из истории журнальной деятельности Пушкина — «Русский библиофил», 1911, № 5, с. 66—68), все еще остается нерешенным. Редакция академического издания полного собрания сочинений Гоголя поместила эту заметку в отделе «Приписываемое Гоголю» (т. VIII, с. 498—499), тем самым высказав колебания, считая, видимо, свою атрибуцию недостаточной. По мнению В. Г. Березиной, «примечания в академическом издании сочинений Гоголя не проясняют вопроса об авторе данной заметки» (В. Г. Березина. Из истории «Современника» Пушкина. — В кн.: Пушкин. Исследования и материалы. Т. I. М. — Л., 1956, с. 309. В той же статье оспариваются доводы, высказанные нами в статье «Н. В. Гоголь и библиография», напечатанной в сб. «Советская библиография», 1953, № 1, с. 163—178). «Окончательно решить вопрос об авторе заметки, — писала В. Г. Березина, — пока затруднительно, но авторство Пушкина можно предполагать с бо́льшим основанием, чем авторство Гоголя, и более законное место этой заметке — в приложении не к Собранию сочинений Гоголя, а к Собранию сочинений Пушкина» (В. Г. . Из истории «Современника» Пушкина, с. 312). Кроме Н. О. Лернера и В. Г. Березиной, в пользу авторства Пушкина выступили (но не привели никаких аргументов) Н. В. Здобнов (Пушкин и библиография. — «Книжные новости», 1937, № 2, с. 49) и А. Н. Горецкий (А. С. Пушкин и библиография. — В кн.: Ученые записки Ульяновского государственного педагогического института. Пушкинский юбилейный сборник. Ульяновск, 1949, с. 91—92).

Аргументы, которые приводились исследователями в пользу авторства Пушкина или Гоголя, основывались преимущественно на анализе содержания заметки. Но заметка настолько мала, а немногие высказанные в ней мысли настолько близки к другим высказываниям как Пушкина, так и Гоголя, что окончательно решить вопрос об авторстве только методом анализа содержания вряд ли когда-нибудь удастся. Необходима, очевидно, иная аргументация, более точная, более объективная. Думается, что после издания «Словаря языка Пушкина» (М., 1956—1961) основным средством атрибуции для данной заметки должен стать анализ языка.

Заключительная заметка к отделу «Новые книги» очень мала по размерам: в ней всего 138 слов, включая служебные, а без повторяющихся слов — немногим более ста. Тем более неожиданными являются результаты анализа ее словарного состава.

«Словаре языка Пушкина» совершенно отсутствуют слова: «значительность» (и сочетание «по значительности»), «итог», «преобладание», «урывками», «мелководие». Эти пять существительных Пушкин никогда и нигде — ни в художественных произведениях, ни в статьях или письмах — не употреблял. Невозможно допустить, чтобы специально для этой маленькой заметки Пушкин обновил свой словарь и ввел в него пять новых слов.

«Из сего реэстра книг... — читаем в заметке. Слово «реестр» встречается у Пушкина всего два раза (в «Капитанской дочке» — в речи Гринева и Савельича), но в несколько иной орфографии («реестр» вместо «реэстр») и в сочетании со словом, стоящим в дательном, а не родительном падеже, — реестр чему-нибудь, а не чего-нибудь («Это, батюшка, изволишь видеть, реестр барскому добру...» — говорит Савельич Пугачеву). Слово «реестр» отсутствует в статьях и письмах Пушкина: не считал ли он его устаревшим, характерным для людей XVIII века?

«На Статистику и Экономию одни намеки». Слово «экономия» обозначает здесь определенную науку или отрасль знания. В этих случаях Пушкин всегда писал: «политическая экономия». Слово «экономия» без прилагательного «политическая» означало у него не науку, а «бережливость, расчетливость в расходовании чего-нибудь» (Словарь языка Пушкина, IV, 1002).

Отсутствуют у Пушкина также сочетания слов: «решительно ничего» и «ощутительно заметно». Слово «заметно», встречающееся у Пушкина шесть раз (Словарь языка Пушкина, II, 66), всегда употребляется им без какого-либо усилительного наречия (типа: «ощутительно», «резко», «явно», «явственно», как мы это видим у Гоголя).

«знаниях, вторгающихся в быт литературный». К слову «вторгнуться» в «Словаре языка Пушкина» (I, 408) указаны всего три случая употребления этого глагола: «вторглись» (2 раза) и «вторгнулись» (1 раз). Во всех случаях речь идет о вторжении в страну, город, вообще территорию (типа: «Вновь наши вторглись знамена В проломы падшей вновь Варшавы»), а не в сферу умственной, духовной деятельности, как в заключительной заметке.

Автор заключительной заметки пишет: «Капитальных и больших исторических сочинений нет ни в переводах, ни в оригиналах». Такой формы («в оригиналах») и такой конструкции фразы нет у Пушкина. Да и сама семантика слова «оригинал» (у Пушкина оно встречается всего пять раз: Словарь языка Пушкина, III, 143) несколько иная, чем у автора заключительной заметки. В заметке идет речь об отсутствии капитальных сочинений по истории — оригинальных, то есть написанных на русском языке, и переведенных на русский язык. Здесь сопоставляются оригинальные и переводные труды.

«оригинал» означает подлинник, с которого сделан перевод: «г. Ольдекоп перепечатал-де Кавказского Пленника для справок оригинала с немецким переводом» (Пушкин. Псс., т. XIII, с. 332); в «Рославлеве»: «Мы не видим даже и переводов; а если и видим, то воля ваша, я все-таки предпочитаю оригиналы» (ib., т. VIII, с. 150).

Думается, что приведенные выше примеры достаточно убедительны: лексика заметки необычна для Пушкина, а иногда и чужда ему, и, следовательно, заключительная заметка к отделу «Новые книги» не может принадлежать Пушкину.

У нас, к сожалению, нет словаря языка Гоголя, подобного пушкинскому, и это, разумеется, ставит исследователя в трудное положение. Особенно трудно сказать, как часто употреблял Гоголь то или иное слово или выражение. Но почти все слова из заметки, упоминавшиеся выше, нетрудно найти в произведениях и статьях Гоголя. Приведем примеры.

Слова, отсутствующие в словаре языка Пушкина, встречаются у Гоголя.

«значительность»: «он старался усилить значительность многими другими средствами» (Гоголь. Псс., т. III, с. 164); «Какая значительность всякого выраженья!» (ib., т. VIII, с. 383); «Никогда история мира не принимает такой важности и значительности» (ib., с. 14); «Отсюда значительность литературы» (ib., с. 470); «Значительность поэзии повествовательной» (ib., с. 477 и далее на той же странице еще три раза).

«итог»: «Если счесть итог всех книг» (ib., с. 545); «Окинув духовными глазами итог мнений» (ib., с. 537); «Итог всего этого был тот» (ib., т. III, с. 245); «они видели явно преувеличение итога» (ib., с. 432); «Пословица <...> уже подведенный итог делу» (ib., т. VIII, с. 392); «еще не успели мы вывести итогов» (ib., с. 404).

Слово «преобладание»: «страшного преобладания европейского населения над землею и страшного преобладания земли над жителями в России» (ib., с. 208); «Преобладание поэтического элемента в глубине славянской души» (ib., с. 474); «уничтожившие их своим преобладанием» (ib., с. 78); у Брюллова нет «того высокого преобладания небесно-непостижимых и тонких чувств» (ib., с. 111); «западная, с преобладанием римского населения» (ib., т. IX, с. 113).

Слово «урывками»: «Итальянский университет <...> не удовлетворял новой молодежи, которая уже слышала урывками о ней» (ib., т. III, с. 220—221); «художнику еще неопытному трудно было ловить урывками и мгновеньями» (ib., с. 415).

Встречаем мы у Гоголя и слово «реэстр» в сочетаниях со словами, стоящими в родительном падеже: «Вот реэстр изданных им сочинений (ib., т. VIII, с. 191); «Реестр книг, остающихся в Москве» (ib., т. IX, с. 493).

«экономия» для обозначения науки, но у него есть близкое слово «экономика» (у Пушкина нет и этого термина). В черновике статьи «О движении журнальной литературы...» читаем: в «Сыне отечества» «помеща<ется> история, история русская, история вообще, этнография, география, статистика, политика, правоведение, экономика <...>» (ib., т. VIII, 542).

Гоголь любил слово «решительно» и сочетание слов «решительно ничего» (и аналогичные: решительно нечем, некого, никакого и т. д.): «Ничего об этом, решительно ничего» (ib., с. 531); «в отношении же русской литературы он решительно не сделал <...> ничего» (ib., с. 548); «для него решительно ничего не значат все господа большой руки» (ib., т. VI, с. 61); «и ничего решительно нельзя было понять» (ib., т. III, с. 456); «журнальная критика решительно <далее начато: ничего>» (ib., т. VIII, с. 545); «вкуса решительно <...> никакого» (ib., с. 524); «указать решительно некого» (ib., с. 532); «те писатели, которым уже решительно было нечем другим заниматься» (ib., с. 548); «что священное имя его произносится решительно всуе» (ib., т. III, с. 141).

Гоголь любит словечко «заметно» и нередко прибавляет к нему усилительные наречия или прилагательные: «давно у нас не было так резко заметно» (ib., т. VIII, с. 156); «в это именно время была слишком явно заметна» (ib., с. 517); «явственнее <...> стало заметно» (ib., с. 549) и др. Характерно также аналогичное усиление слова «ощутительно» в «Одиссее» «ощутительно <...> видимо всем, что легло в дух ее содержания» (ib., с. 239); «опускаться до простоты, ощутительной осязанью непонятливейшего человека» (ib., с. 409); «через это ощутительней видимость самого мужа» (ib., с. 374).

«Вторгаются» у Гоголя и в сферу умственной деятельности: газета, «освобожденная от всяких вторжений наук и важных сведений» (ib., с. 164).

«в оригиналах» и в том же значении, что в заключительной заметке: «То, что в оригиналах имело смысл, то в копии было без всякого значения» (ib., с. 161); «То, что в его оригиналах преувеличенно и неестественно» (ib., с. 528). Речь идет об оригинальных произведениях, которым Сенковский подражает.

— его выдвинул в свое время Н. О. Лернер. Слова «иные, взятые отдельно, не принадлежат собственно к словесности», писал он, сходны со словами Пушкина «многие не входят в область литературы» (Н. Лернер. Из истории журнальной деятельности Пушкина, с. 67). В. Г. Березина добавляет: «... словам Пушкина: «многие не входят в область литературы» стилистически близки следующие слова из послесловия (то есть из заключительной заметки. — Е. Р.«Иные <...> входят таким образом в область литературы» (В. Г. Березина«Современника» Пушкина, с. 312).

Выражения «принадлежат к словесности» и «входят в область литературы» или сходные с ними встречаются и у Пушкина (сочинения, «не входящие в область чистой литературы» — Пушкин. Псс, т. XI, с. 109) и у Гоголя: «тогда писанья его будут принадлежать к области науки, или же <...> его произведенья принадлежат области поэтической» (Гоголь, Псс., т. VIII, с. 470); журнальная литература «обращает и пускает в ход все выходящее в области наук и литературы», она «увлекает в свою область ⁹/₁₀ <...> делающихся принадлежностью литературы» (ib., с. 515, 516). Но обратимся к смысловому содержанию обеих заметок.

Речь идет об «иных книгах», не относящихся к художественной литературе. Автор заключительной заметки считает, что такие книги каким-то образом («будучи сложены в общий итог») «входят <...> в область литературы». Пушкин же в заметке «Обстоятельства не позволили издателю» заявляет, что эти книги «не входят в область литературы» (Пушкин. Псс., т. XII, с. 184). Странно, что ни Н. О. Лернер, ни В. Г. Березина не заметили здесь смыслового различия, противоречия.

О сходстве содержания заметки с отдельными высказываниями Гоголя (в статье «О движении журнальной литературы») уже говорилось в прежних исследованиях: и там и здесь речь идет о преобладании в современной литературе романа и повести над поэзией и об их глубоком ничтожестве (ср.: «Распространилось в большой степени чтение романов, холодных, скучных повестей, и оказалось очень явно всеобщее равнодушие к поэзии» — Гоголь. Псс., т. VIII, с. 172), о том, что их беспрерывное появление в свет свидетельствует о всеобщей потребности в них публики (ср.: «в это время была заметна всеобщая потребность умственной пищи, и значительно возросло число читающих», ib., с. 157; журналы не занялись вопросами: «отчего у нас в большом ходу водяные романы и повести?», «на какой степени образования стоит русская публика» и т. д., ib., с. 172). Уже отмечалось, что Гоголь, автор восьми или десяти из двенадцати аннотаций, прочитавший если не все, то значительную часть остальных 48 книг (он написал аннотации еще на 18 книг, но они не были напечатаны в «Современнике»), имел бы право сказать: «О большей части их (книг. — Е. Р.» (ib., с. 498). Эта оценка книг так же резка, как и оценка журнальной литературы. Заключительная заметка служит как бы дополнением к статье Гоголя, помещенной в том же номере журнала.

Первый аргумент. Слова «журнал наш» мог употребить только издатель журнала — Пушкин. Но такие же слова писал Гоголь в рецензии на книгу «Основание Москвы...» (также предназначенной для первого тома «Современника», но не напечатанной в нем): «незачем наполнять листок нашего журнала плохим <...>» (ib., с. 203). Гоголь был близким к редакции человеком и мог писать от имени редакции: «журнал наш». Другое дело слова «в моем журнале» («Статья О движении журнальной литературы напечатана в моем журнале...» (Пушкин. Псс., т, XII, с. 98) — их мог сказать только Пушкин (так же, как и слова «своего журнала», сказанные от имени издателя: «Издатель «Современника» не печатал никакой программы своего журнала <...>») (ib., с. 183).

«высказать столь решительное и общее мнение, налагающее серьезную ответственность на журнал» (Н. Лернер. Из истории журнальной деятельности Пушкина, с. 67). Но ведь Пушкин «позволил» Гоголю выступить со статьей «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году», содержащей не менее «решительное» мнение и налагавшей на журнал не менее «серьезную ответственность». Неужели заключительная заметка в отделе «Новые книги» — более серьезное и решительное выступление, чем статья «О движении журнальной литературы...»?

В период, когда готовился к печати первый том «Современника», Гоголь был его ближайшим сотрудником, на которого Пушкин вполне полагался. Отголоском этого доверия является письмо Пушкина к жене от 11 мая 1836 года (когда шла уже подготовка ко второму тому журнала): «Ты пишешь о статье Гольцовской. Что такое? Кольцовской или Гоголевской? — Гоголя печатать, а Кольцова рассмотреть» (Пушкин. Псс., т. XVI, с. 114).

¹ См. нашу статью «О статье Н. В. Гоголя «О движении журнальной литературы в 1834 и 1835 году». [I.] Черновая и журнальная редакции статьи Гоголя. — «Русская литература», 1965, № 1, с. 137.