Глава III. Петербургская юность (1817-1820)
Петербургский порт на стрелке Васильевского острова. Гравюра. 1810-е годы
Позади шесть лицейских лет. Молодой Пушкин вступает в новую пору своей жизни. Служба в Коллегии иностранных дел не увлекает поэта. По существу, он к ней равнодушен. Он, по словам брата, "вполне воспользовался своей молодостью и независимостью. Его по очереди влекли к себе то большой свет, то шумные пиры". Он тесно общается с "отчаянными гусарами" П. П. Кавериным, П. X. Молоствовым, П. Д. Соломирским. Эти люди, имевшие репутацию "повес", принадлежали, однако, к передовой петербургской молодежи.
В послании "К Каверину" Пушкин говорил об этом так:
Молись и Вакху и любви
И черни презирай ревнивое роптанье;
Она не ведает, что дружно можно жить
С Киферой, с портиком, и с книгой, и с бокалом;
Что ум высокий можно скрыть
Безумной шалости под легким покрывалом.
Петербургская юность (1817-1820)
Среди этих людей был и П. Я. Чаадаев, оказавший в эти годы серьезное влияние на Пушкина. В стихах Пушкина, обращенных к Чаадаеву, слышатся отзвуки вольнолюбивых политических бесед.
Площадь у Калинкина моста. Литография Ф. Перро. 1830-е годы
Многообразна была жизнь молодого поэта. Его можно было встретить в литературных салонах и кружках, на вечерах и балах, в театральных креслах и за кулисами. Многое из увиденного им в эти годы вскоре отозвалось в первых главах "Онегина".
и "почетный гражданин кулис". Замечательные актрисы Е. С. Семенова, А. М. Колосова, Е. И. Истомина становятся его друзьями.
Еще более укрепляются его связи с литературными единомышленниками - "арзамасцами" - В. А. Жуковским, К. Н. Батюшковым, П. А. Вяземским. Пушкин постоянно бывает и у Н. М. Карамзина и выступает на его стороне в полемике "карамзинистов" против сторонников "Беседы любителей русского слова".
Весной 1819 года Пушкин становится участником литературно-политического общества "Зеленая лампа" (1819-1820), собиравшегося у Н. В. Всеволожского и Я. Н. Толстого. Здесь за круглым столом при свете зеленой лампы спорили о литературных новинках, театральных премьерах, высказывались смелые мысли об аракчеевской России, по словам Пушкина, "насчет глупца, вельможи злого, насчет холопа записного, насчет небесного царя, а иногда насчет земного".
Думская площадь. Гравюра Б. Патерсона
Дружба с "лампистами", среди которых находились и декабристы С. П. Трубецкой, Ф. Н. Глинка, вдохновляла поэта:
Приют любви и вольных муз,
Где с ними клятвою взаимной
Скрепили вечный мы союз,
Где дружбы знали мы блаженство,
Садилось милое Равенство,
Где своенравный произвол
Менял бутылки, разговоры,
Рассказы, песни шалуна;
От искр и шуток и вина.
Пушкин становится выразителем вольномыслящей, передовой дворянской молодежи, и это сближает его с будущими декабристами. Мы видим его на "сходках" Союза благоденствия, где поэт читает свои политические эпиграммы и "ноэли" на царя и его приближенных. Позднее это найдет отражение в сохранившихся строфах сожженной "декабристской" главы "Онегина", в которой поэт изобразил ранние тайные общества в Петербурге и себя в их рядах. В своих стихотворениях, расходившихся в списках по всей России, "Вольность", "Деревня", "К Чаадаеву" ("Любви, надежды, тихой славы") и многих других поэт заклеймил ненавистный ему монархический строй и крепостное право в России.