Глава II
ПЕТЕРБУРГ
1
Торжество по поводу первого выпуска Лицея происходило при менее пышной обстановке, чем открытие. Вскоре лицеисты разъехались. Пушкин был причислен к ведомству иностранных дел. Вскоре после окончания Лицея он уехал на лето в Михайловское. С сентября 1817 г. Пушкин снова в Петербурге, и с этого времени началась его столичная жизнь, вплоть до высылки его на юг в мае 1820 г. Только летом 1819 г. он снова уезжал в Михайловское.
Вырвавшись из школьного затворничества, Пушкин с жадностью приобщался к столичной жизни и набирался новых впечатлений. Петербургские впечатления этого времени легли в основу первой главы «Евгения Онегина», которая в некоторой степени является как бы хроникой его жизни в Петербурге в последнюю зиму перед высылкой.
Общественная обстановка этих лет была чрезвычайно напряженной, и Пушкин явился близким свидетелем нараставших событий.
Военные действия окончились в 1815 г. разгромом Наполеона. В борьбу была втянута вся Европа, со всеми противоречивыми интересами разных участников войны. Началась длительная дележка добычи, сложная послевоенная дипломатия, причем дела международные тесно переплетались с делами внутренними. Война пробудила широкие народные круги как в России, так и за ее пределами. Старая дипломатия правительства наталкивалась на активное общественное движение. Приходилось сталкиваться с мнением кругов, не имевших представительства на Венском конгрессе.
Александр I, воспользовавшийся плодами победы, стал непосредственным руководителем русской внешней политики. Но его поведение ни во внутренних делах, ни в международных отношениях не отвечало чаяниям народа, вынесшего на своих плечах всю тяжесть длительных и кровопролитных войн.
Политика Александра сводилась к усилению реакции. Именно в эти годы всё более выдвигается на первый план мрачная фигура Аракчеева. В эти годы он делил власть с А. Голицыным, назначенным в 1816 г. министром народного просвещения и духовных дел вместо ушедшего в отставку Разумовского. Министерство Голицына знаменует период так называемого мистицизма, окрашивавшего всю политику Александра. В 1815 г. был основан Священный союз, сыгравший позднее такую печальную роль в подавлении революционных движений во всей Европе. Религиозную мистику Александр сделал орудием международной политики, провозгласив принцип вмешательства во внутренние дела государств, внушавших опасение с точки зрения сохранения «законного» порядка и его прочности в результате изменений, вызванных мятежами и «угрожающих» своими последствиями другим государствам. Этот же мистицизм применялся и во внутренней политике с целью предупреждения тех же мятежей. А основания к тому, чтобы опасаться мятежей, были. Крестьянство, в конечном счете расплачивавшееся своим трудом и имуществом за последствия войн, далеко не везде сохраняло спокойствие. Когда Пушкин был сослан на юг, он мог наблюдать развитие крестьянского движения на юге России. Во избежание распространения в войсках мятежных настроений крестьянства, а отчасти из соображений государственной экономии, Александр увлекся планом «военных поселений». В его намерения входило перевести всю армию в состояние военных поселенцев. Аракчеев ревностно принялся приводить в исполнение замысел императора. Россия покрылась сетью военных поселений. Но эти поселения сами оказались очагами мятежных настроений. Так, в 1819 г. начались волнения в Чугуеве. Аракчеев направился туда для усмирения «бунта» и жестоко подавил его, запоров несколько нераскаявшихся бунтовщиков. «Несколько преступников самых злых после наказания, законами определенного, умерли», — писал Аракчеев Александру, на что получил ответ: «Благодарю тебя искренно и от чистого сердца за все твои труды». Естественно, что военные поселения вызывали общее недовольство.1 Осуждение системы военных поселений стало одним из средств революционной пропаганды. В допросах декабристов на стереотипный вопрос «откуда заимствовали вы свободный образ мыслей» мы встречаем ответ: «полагал, что образование военных поселений будет так же со временем причиною переворота» (допрос Трубецкого, ср. показания Завалишина).2 Вспомним фразу из письма Пушкина Мансурову в Новгород 27 октября 1819 г.: «Поговори мне о себе — о военных поселениях. Это всё мне нужно — потому, что я люблю тебя — и ненавижу деспотизм». Вероятна принадлежность Пушкину эпиграммы на Аракчеева, написанной после чугуевского усмирения:
В столице он — капрал, в Чугуеве — Нерон:
Кинжала Зандова везде достоин он.3
Особенностью этих лет является и то, что наряду с реакционными мерами подавления всяких стремлений общества к освобождению Александр еще не вполне расстался с либеральными иллюзиями юности и пытался наметить некоторые реформы во внутреннем управлении. Именно в эти годы сочинялись проекты конституции и уничтожения крепостного права. Конституционные проекты поддерживались обещаниями, из которых самое значительное — речь Александра на открытии первого Сейма в Варшаве 15/27 марта 1818 г. Именно после речи Александр поручил Новосильцеву составить проект русской конституции. Декабристы воспользовались с агитационной целью этой двойной игрой Александра. В ответ на тот же 7-й вопрос о том, откуда заимствован свободный образ мыслей, Никита Муравьев не без намерения отвечал: «... я был утвержден в оном речью покойного государя императора к Сейму Царства Польского, в коей он объявлял свое намерение ввести представительное правление в Россию».4«Я был обольщен мыслию, что сие тайное политическое общество ограничит свои действия нравственным влиянием на умы и принесет пользу постепенным приуготовлением народа к принятию законно-свободных учреждений,5 дарованных щедротою покойного императора Александра 1-го полякам, и нам им приготовляемых».6 В последнем ответе слышатся и нотки уязвленного национального чувства.
Известно, как Пушкин реагировал на речь Александра, возбудившего в некоторой части общества конституционные чаяния. В то время как приятель его П. А. Вяземский (переводивший в Варшаве речь Александра на русский язык) искренно верил в обещания и восклицал «будет и на нашей улице праздник» (см. письмо А. И. Тургеневу 3 июня 1818 г.),7 Пушкин писал «Сказки», в которых говорилось:
Распрыгалось дитя:
«Неужто в самом деле?
Неужто не шутя?»
«Бай-бай! закрой свои ты глазки;
Послушавши, как царь-отец
Рассказывает сказки».
Наряду с конституционными проектами Александр заказывал своим приближенным, в частности Аракчееву, и проекты крестьянской реформы, предусматривающей отмену крепостного права. Все эти проекты были ультра-умеренными, половинчатыми, но и в такой форме они не получили никакого движения. Откровенная реакция восторжествовала над политикой обещаний и либеральных обманов.
Политика Александра создавала ему сильную оппозицию в недрах самого дворянского общества. Оппозиционными настроениями были охвачены круги, отнюдь не склонные к радикальным реформам. Известны «мнения» Мордвинова, создавшие ему широкую популярность и вызвавшие слова Пушкина: «Мордвинов заключает в себе одном всю русскую оппозицию» (письмо Вяземского, апрель 1824 г.), слова не очень лестные ни для Мордвинова, ни для русской оппозиции, так как здесь же Пушкин сравнивает политическую роль Мордвинова с литературной ролью И. И. Дмитриева, сурово им осужденного. Мордвинов был известен своими ясно выраженными крепостническими взглядами. Приближение к Александру Аракчеева вызвало оппозицию в среде военных. Достаточно вспомнить имя Ермолова. К тому же кругу оппозиции принадлежали Киселев и даже Воронцов и Закревский, который впоследствии в роли министра приобрел далеко не лестную репутацию. Оппозиция Дениса Давыдова была того же рода. У этой группы была и своя политическая программа, хотя и не достаточно ясная. Их объединяла не только ненависть к аракчеевской муштре на прусский лад, когда палочными средствами достигалось искусство тянуть носок при маршировке (Воронцов отменил телесные наказания в оккупационном корпусе, которым командовал), но и отрицательное отношение к существовавшим формам крепостного права, и симпатии к аристократической конституции. Политику Александра они осуждали как политику неискреннюю, непоследовательную, извилистую. Аракчеева они именовали «проклятым змеем». Однако ни высокие посты, которые занимали они (один из этой группы, кн. П. М. Волконский, был лично близок Александру и занимал пост начальника главного штаба), ни несомненные личные способности многих из них не дали этой группе сыграть сколько-нибудь значительной роли в истории русского общества. Все они, за малыми исключениями, кончили как верные слуги николаевского режима в самые мрачные годы русской истории. Оппозиция их была более оппозицией личного порядка — оппозицией Аракчееву, и как только он был удален, они отлично примирились с российской правительственной системой.
— декабристы. Обострение реакции и мечущаяся политика Александра — только одна сторона процесса обострения социальных отношений после Отечественной войны. Характерны показания декабристов на процессе, из которых видно, что передовым умам века были ясны определившиеся противоречия. Так, С. Трубецкой показывал: «... состояние России таково, что неминуемо должен в оной последовать переворот, со временем; сие мнение особенно основывал я: 1) на частых возмущениях крестьян против помещиков и на продолжительности оных, равно как и умножении таковых возмущений; 2) на всеобщих жалобах на лихоимство чиновников в губерниях».8 Третий пункт доказательств Трубецкого — уже приведенные его слова о военных поселениях. И. Якушкин писал: «Крепостное состояние людей представилось мне, как единственная преграда сближению всех сословий и вместе с сим общественному образованию в России. Пребывание некоторого времени в губерниях и частные наблюдения отношений помещиков с крестьянами более и более утвердили меня в сем мнении».9 Среди декабристов наиболее одушевленным идеей освобождения крестьян был Николай Тургенев, и с ним именно сблизился Пушкин в первые же месяцы своей петербургской жизни. На квартире Тургенева и начинается то политическое воспитание Пушкина, которое определило его дальнейший путь.
Годы 1817—1820 совпадают с деятельностью двух тайных обществ: Союза Спасения, созданного в 1816 г., и сменившего его летом 1818 г. Союза Благоденствия. Более замкнутый и конспиративный Союз Спасения как организация сыграл в жизни Пушкина меньшую роль. В этот период (до создания Союза Благоденствия) большее значение имеют личные связи Пушкина с революционно настроенной частью петербургского общества как из числа членов тайного общества, так и тех, кто тогда еще не имел к тайным обществам прямого отношения. Меняется дело со времени создания Союза Благоденствия, ставившего своей целью широкую пропаганду освободительных идей. Коренной думой общества были созданы ячейки, через которые велась пропаганда. Под влияние общества подпали некоторые легальные организации, как, например, Вольное общество любителей российской словесности (окончательное подчинение этого общества тайной организации произошло уже после ссылки Пушкина на юг). В одной из таких ячеек, носивших полуконспиративный характер, Пушкин участвовал сам. Это была «Зеленая лампа».
«Пушкин и декабристы» уже не снимается в дальнейшем изложении его творческого пути.
Политическая борьба внутри России, непосредственным наблюдателем и участником которой был Пушкин, протекала наряду со сложной международной борьбой, в которую после Отечественной войны была втянута Россия. Дипломатией руководил сам Александр. О нем сказал Пушкин в одной из эпиграмм:
В двенадцатом году дрожал
.............
Теперь коллежский он асессор
(«На Александра I»).
Международная политика Александра была противоречивой и извилистой. В зависимости от случайных и местных условий, в одной стране он поддерживал конституционные стремления, в другой абсолютистские. Всё в первые годы было подчинено задаче полной ликвидации наполеоновского порядка. Затем, и очень скоро, — борьбе с народными движениями. Центральными вопросами политики первых лет, приблизительно до 1818 г., были устройство внутреннего порядка вещей во Франции и создание самостоятельной Польши в пределах русского государства. Во Франции после некоторых колебаний Александр оказал поддержку реставрации Бурбонов и тем содействовал возвращению всей эмиграции с ее непомерными требованиями. Бурбоны должны были пойти на компромисс, и на основе «октроированной» конституционной партии политические деятели страны пытались создать социальный мир и примирить непримиримые интересы разных классов и партий. Некоторое время эта иллюзия конституционного мира кое-кого обманывала, и французский конституционный опыт казался удавшимся, пока обострение противоречий не дошло до предела в форме белого террора, серии местных восстаний; и наконец убийство герцога Беррийского 13 февраля 1820 г. привело к министерской власти крайних реакционеров и новое правительство решительно приступило к подавлению либералов, которые перед тем постепенно приобрели прочное большинство в палате и господствовали в министерстве. События, последовавшие за убийством герцога Беррийского, развивались уже тогда, когда Пушкин был в ссылке.
Неспокойно было и в немецких государствах.
Давно ли ветхая Европа свирепела?
...
(«Недвижный страж дремал на царственном пороге»).
Пушкин имеет в виду оппозицию, которую встретил Меттерних на франкфуртском Сейме Германского союза, когда со стороны представителей мелких государств во главе с депутатом Вюртемберга Вангенгеймом, исповедовавшим умеренно либеральные доктрины, оказано было сопротивление притязаниям Австрии на безусловное господство в Сейме. Австрия оказывалась в меньшинстве и не в силах была осуществлять реакционно-монархическую программу. Под новой надеждой Германии Пушкин разумеет движение в пользу конституций, в результате которого в силу 13-го пункта устава Германского союза ряд немецких государств ввел у себя представительное правление (Бавария, Вюртемберг, Баден). Политическое движение выражалось, между прочим, в университетских волнениях. Эти волнения немецких студентов обеспокоили Александра. Молодому чиновнику дипломатического ведомства А. С. Стурдзе, специализировавшемуся в церковных вопросах и достаточно проникнутому духом мистицизма, было поручено составление записки о состоянии немецких университетов. Эта записка, отпечатанная на французском языке в 50 экземплярах, по распоряжению Александра была роздана членам Аахенского конгресса (октябрь — ноябрь 1818 г.). В записке германские университеты изображались как рассадники революционного духа и безбожия и правительства призывались к репрессивным мерам для предупреждения распространения революционной заразы по странам Европы. Другой агент русского правительства, известный автор бесчисленных слезных драм Август Коцебу выступил в защиту брошюры Стурдзы, получившей помимо воли автора широкое распространение (она была перепечатана газетами). В результате Стурдзе пришлось бежать из Германии, а Коцебу был убит 23 февраля 1819 г. Этому посвящена эпиграмма Пушкина:
Благодари свою судьбу:
Иль смерти немца Коцебу.
Еще острее стоял испанский вопрос. Волнения в американских колониях Испании вызвали обращение Фердинанда VII за помощью к союзным державам (1817). Здесь интересы правительств оказались противоречивыми. В частности, некоторую роль в международных отношениях сыграла русская колония на Тихом океане недалеко от Сан-Франциско, в пределах тогдашней Мексики, — Росс. Об этой колонии мы знаем, между прочим, по запискам Завалишина. Она же, по показаниям Трубецкого, была предметом рассказов Рылеева, служившего в Российско-Американской компании (уже позднее). Отложение испанских колоний могло послужить предлогом к расширению американских владений России. Подав помощь испанскому правительству, Александр в виде компенсации надеялся не только закрепить за Россией это небольшое селение, но и приобрести более крупные владения вместе с городом Сан-Франциско.10 Тем временем в самой Испании возникло революционное движение, вспышку которого ускорили военные приготовления к борьбе с американскими колониями. 1 января 1820 г. произошло восстание в порту Кадиксе, среди войск, предназначенных к посадке на суда, отправляемые в Америку. Движение быстро распространилось на всю Испанию, и 9 марта Фердинанд был принужден присягнуть конституции кортесов 1812 г. Вслед за победой испанской революции усилилось движение карбонаров в итальянских государствах. Основные события итальянской революции относятся уже ко времени ссылки Пушкина на юг.
Наконец, сложным международным вопросом был вопрос о Польше. Александру удалось преодолеть противодействие и добиться присоединения Варшавского герцогства (с некоторым изменением границ) в качестве самостоятельного государства, связанного унией с Россией. Таким образом в составе самодержавной империи оказалось два конституционных государства — Финляндия и Польша.
возвращать этим странам. Так, Старая Финляндия с Выборгом, бывшая во владении России с петровских времен, отдана была присоединенной Финляндии. Готовилось присоединение литовских провинций к Польше.
На заседании только что основанного Союза Благоденствия в Москве в 1817 г. эти темы были предметом горячего обсуждения. Именно тогда И. Якушкин заявил о необходимости цареубийства. Этот эпизод занял большое место в следственной процедуре по делу декабристов.
Таким образом, годы, проведенные Пушкиным в Петербурге, были исключительно беспокойны в политическом отношении. Пушкина окружало общее возбуждение, которое не мог не разделять он сам, уже из Лицея вышедший с достаточно усвоенными идеями свободомыслия. По выражению того времени, он вступил в отряды «либералистов», что глубоко отразилось на характере всего его творчества этих лет.
Примечания
1 Н. К. . Император Александр I. Его жизнь и царствование, т. IV, Изд. 2-е. СПб., 1905, стр. 170, 172.
2 Восстание декабристов. Материалы, т. I. М.—Л., 1925, стр. 8, 9; ср.: там же, т. III, 1927, стр. 264 и 307.
3 См.: М. А. Цявловский—8, стр. 217—229.
4 Восстание декабристов. Материалы, т. I, стр. 295.
5 Словом «законно-свободные» было передано в официальном переводе на русский язык слово «либеральные» в варшавской речи Александра, которую он произнес по-французски. Имелись в виду представительные конституционные учреждения.
6 Восстание декабристов. Материалы, т. III, стр. 115—116.
7 Остафьевский архив князей Вяземских, т. I. СПб., 1899, стр. 105—108.
8
9 Там же, т. III, стр. 44.
10