33
Одесский период жизни Пушкина совпадает с явно намечающимся переломом в его поэтическом пути. В мае 1823 г., еще в Кишиневе, Пушкин начинает новое произведение — роман в стихах «Евгений Онегин». Вскоре для Пушкина определилась значительность нового замысла. «Онегин» стал главным предметом его творческой работы в Одессе. Роман быстро подвигался. В октябре была закончена первая глава и немедленно, без перерыва Пушкин принялся за вторую, которую написал в полтора месяца. Только во время работы над второй главой он оповещал своих друзей о начатом труде: «Что касается до моих занятий, я теперь пишу не роман, а роман в стихах — дьявольская разница. Вроде Дон-Жуана — о печати и думать нечего; пишу спустя рукава. Цензура наша так своенравна, что с нею невозможно и размерить круга своего действия — лучше об ней и не думать, а если брать, так брать, не то что и когтей марать» (П. А. Вяземскому, 4 ноября 1823 г.). «Пишу спустя рукава» — формула, которую встречаем в письмах Вяземскому.292
К этому времени Пушкин написал уже 17 строф второй главы (по окончательному счету). В этих строфах описывалась крепостная деревня, появлялся новый персонаж Ленский с его вольнолюбивыми мечтами, описывались споры Ленского и Онегина. При подготовке этой главы к печати Пушкин многое изменил, многое пропустил. Так, подвергались изменениям отдельные стихи:
Царей портреты на стенах...
Свободы сеятель пустынный,
Ярмо он барщины старинной
Оброком легким заменил,
И небо раб благословил...
Ряд строф был Пушкиным пропущен. Таковы строфы, описывавшие возвышенную лирику Ленского. Среди исключенных строф была и строфа, описывавшая настроение Онегина; в ней прозрачно говорилось о политической борьбе:
Не посвящал друзей в шпионы,
Не думал, что добро, законы,
Любовь в отечеству, права
Для оды звучные слова,
Но понимал необходимость,
И час покоя своего
Не отдал бы ни для кого,
Он очень уважал решимость,
Гонимой славы нищету,
Восторг и сердца правоту.
В строфе, посвященной поэзии Ленского, рисовался
...добрый юноша, готовый
...
и немедленно за ним
...праведник изнеможенный,
К цепям неправдой присужденный...
Именно в эти дни Пушкин подходил к наиболее запретным темам: к борьбе за политические права, к изображению крепостной деревни. Видимо, его слова о цензуре связаны именно с этими темами.
Через две недели после письма Вяземскому Пушкин о том же писал Дельвигу: «Пишу теперь новую поэму, в которой забалтываюсь до-не́льзя. Бируков ее не увидит за то, что он фи-дитя, блажной дитя. Бог знает, когда и мы прочитаем ее вместе...» (16 ноября 1823 г.).
Кончая вторую главу романа, Пушкин писал А. И. Тургеневу: «... я на досуге пишу новую поэму, Евгений Онегин, где захлебываюсь желчью. Две песни уже готовы» (1 декабря 1823 г.; вторая глава вчерне была окончена через неделю, 8 декабря).
К третьей главе своего романа Пушкин приступил только 8 февраля 1824 г. Тем временем он успел познакомить с написанным Н. Н. Раевского. Об этом мы узнаем из письма Пушкина брату (январь или начало февраля 1824 г.); упоминая о Дельвиге (как издателе «Северных цветов»), Пушкин пишет: «Может быть, я пришлю ему отрывки из Онегина; это лучшее мое произведение. Не верь Н. Раевскому, который бранит его — он ожидал от меня романтизма, нашел сатиру и цинизм и порядочно не расчухал». Мы не знаем отзывы Н. Раевского. Сохранилось лишь его позднейшее письмо, относящееся ко времени, когда первая глава «Евгения Онегина» была напечатана. Из этого письма явствует, что Н. Раевский находил в «Онегине» какие-то недостатки и ставил его ниже «Цыган».293
В день 8 февраля (т. е. непосредственно перед тем, как приступить к третьей главе) Пушкин сообщал о романе Бестужеву в тех же выражениях, что и прежде: «Об моей поэме нечего и думать — если когда-нибудь она и будет напечатана, то верно не в Москве и не в Петербурге». Однако из приведенного письма брату видно, что Пушкин не так уже безнадежно смотрел на возможность печатать «Онегина». Если же он писал Бестужеву о невозможности печатать роман, то едва ли это не являлось ответом на просьбы дать отрывки для «Полярной звезды». Между тем известие о новом произведении Пушкина получило распространение, и книгопродавцы обратились к Пушкину с предложениями. «Слёнин предлагает мне за Онегина, сколько я хочу... Дело стало за цензурой, а я не шучу, потому что дело идет о будущей судьбе моей, о независимости, мне необходимой» (П. А. Вяземскому, начало апреля 1824 г.). Вскоре решение начать печатать «Онегина» вполне определилось. В письме 7 июня 1824 г. Вяземскому он обещает ему выслать первую главу и рассчитывает, что с «переменой министерства» (т. е. с выходом в отставку Голицына и назначением на его место Шишкова) цензурные затруднения не будут препятствием к появлению романа в печати. «Попытаюсь толкнуться ко вратам цензуры с первою главой или песнью Онегина. Авось пролезем» (П. А. Вяземскому, 13 июня 1824 г.).
г.). Но здесь оборвалась одесская жизнь Пушкина: он насильственно был переселен в Михайловское, где и начал немедленно с помощью своего брата готовить первую главу к печати.
В Михайловское Пушкин прибыл 9 августа 1824 г., а в начале ноября первую главу Л. С. Пушкин привез в Петербург.
Незадолго до отправления первой главы Пушкин закончил третью главу, написанную в Одессе до письма Татьяны. Таким образом, когда первая глава пошла в печать, уже развитие действия романа в достаточной степени определилось: введены были все действующие лица и определились их взаимоотношения.
«Евгений Онегин» был не единственным произведением, привезенным из Одессы в Михайловское: в промежуток времени между окончанием второй главы и началом работы над третьей Пушкин приступил к новой поэме — «Цыганы». Около четверти поэмы было написано к моменту высылки из Одессы, остальная же часть, по-видимому, настолько уже была подготовлена, что всю поэму Пушкин закончил через неделю после окончания третьей песни «Онегина», 10 октября 1824 г. Таким образом, «Цыганы» можно рассматривать как произведение одесского периода.
Примечания
292 «Я ждал отъезда Трубецкого, чтобы писать тебе спустя рукава» (П. А. Вяземскому, 24—25 июня 1824 г.).
293 «Отец и мать твоей графини Натальи Кагульской здесь уже с неделю. Я при них публично читал твоего Онегина; они в восторге. Я же критиковал его, но про себя. Шаховскому не переложить его в октологию» (10 мая 1825 г.; подлинник на французском языке). В эти же дни 1824 г. Пушкин упомянул об «Онегине» в письме, послужившем причиной его высылки в Михайловское: «...».