25
Характер спектакля определяется не только тем, что происходит на сцене, но и в значительной степени тем настроением, которое царит в зрительном зале. А именно зрительный зал того времени представлял картину борьбы театральных партий, за которой скрывались столкновения совсем не театрального характера. П. Арапов рассказывает: «Присяжные посетители русского театра, которые ежедневно являлись к 6 часам в Малый или Большой театр, что бы на них ни представляли, составляли в ту пору свое общество в Большом театре, называя себя в шутку левым флангом. Оно состояло из нескольких молодых людей, военных и статских, которые имели свои абонированные кресла в первых рядах на левой стороне театра; эти театралы обыкновенно аплодировали от души актрисам и танцовщицам и возглашали вызовы...». Среди представителей этого левого фланга П. Арапов называет «Я.» (конечно, Якубовича), а в сноске сообщает: «Предводителем этой партии был отставной ротмистр Ч.» (Чаадаев?).231
Пушкин в своей статье «Мои замечания об русском театре» дает картину другого общества, заполнявшего ряды кресел: «Значительная часть нашего партера (т. е. кресел) слишком занята судьбою Европы и отечества, слишком утомлена трудами, слишком глубокомысленна, слишком важна, слишком осторожна в изъявлении душевных движений, дабы принимать какое-нибудь участие в достоинстве драматического искусства (к тому же русского)... Сии великие люди нашего времени, носящие на лице своем однообразную печать скуки, спеси, забот и глупости, неразлучных с образом их занятий, сии всегдашние передовые зрители, нахмуренные в комедиях, зевающие в трагедиях, дремлющие в операх, внимательные, может быть, в одних только балетах, не должны ли необходимо охлаждать игру самых ревностных наших артистов и наводить лень и томность на их души, если природа одарила их душою?».
Так в театральном зале сталкивались два мира, резко разделенные за пределами театра, но здесь оказавшиеся на одинаковом положении зрителей, равно имеющих право выражать свое одобрение или неодобрение пьесе и исполнителям. Это равенство прав и являлось источником своеобразных театральных бунтов, когда «левый фланг» выражал мнение, противоположное мнению «важных» зрителей. Конфликты театральные отражали иные конфликты, гораздо более глубокого порядка. Недаром в соответствующих словах Пушкин описывает Онегина в театре:
Почетный гражданин кулис,
Онегин полетел к театру,
Где каждый, вольностью дыша,
Готов охлопать entrechat...
Столкновение двух партий в такой обстановке накаляло страсти, особенно на «левом фланге». О той возбужденности, какая царила в театре и которую разделял Пушкин, говорят устные рассказы о поведении Пушкина в зрительном зале. В воспоминаниях Пущина мы читаем: «Нечего говорить уже о разных его выходках, которые везде повторялись. Например, однажды в Царском Селе Захаржевского232 медвежонок сорвался с цепи от столба, на котором устроена была его будка, и побежал в сад, где мог встретиться глаз на глаз, в темной аллее, с императором, если бы на этот раз не встрепенулся его маленький шарло и не предостерег бы от этой опасной встречи. Медвежонок, разумеется, тотчас был истреблен, а Пушкин при этом случае не обинуясь говорил: „Нашелся один добрый человек, да и тот медведь!“. Таким же образом он во всеуслышание в театре кричал: „Теперь самое безопасное время — по Неве идет лед“. В переводе: нечего опасаться крепости. Конечно, болтовня эта — вздор; но этот вздор, похожий несколько на поддразнивание, переходил из уст в уста и порождал разные толки, имевшие дальнейшее свое развитие; следовательно, и тут даже некоторым образом достигалась цель, которой он несознательно содействовал».233Оба эти случая — и слова о медведе и разговор о ледоходе — происходили в театре. Так, первый случай с некоторыми изменениями передает Н. А. Маркевич: «Его ждали в театр на балет „Хензи и Тао“,234 для него товарищи взяли билет; кресло пустое оставалось, он был в Царском. В антракте после первого действия входит он. Его спрашивают, чего он опоздал. „Ах, какой там был дивный случай!“ — Что такое? — „Царский медведь сорвался с цепи, поймал царя и чуть не задушил. Отняли!“ — Что ж с медведем? — „Что! Разумеется убили. В России и медведю умному не позволят жить“».235
«урок царям». Это должно относиться уже к самому последнему времени пребывания Пушкина в Петербурге: герцог Беррийский был убит 13 февраля н. с. 1820 г.236
То, что все эти случаи происходили в театре, является показательным для настроений, царивших в зрительном зале. Поэтому совершенно понятно, почему «Зеленая лампа» вербовалась из круга театралов: именно здесь кипели политические страсти, здесь свободнее говорили, здесь язвительнее клеймили власть Александра и Аракчеева.
Впрочем, и сам Александр учитывал значение театральной фронды. По его личному распоряжению за шикание в театре был выслан из Петербурга П. Катенин.
Примечания
231 П. . Летопись русского театра, стр. 290—291.
232 Я. В. Захаржевский — управляющий Царскосельским дворцовым управлением и начальник полиции Царского Села.
233 Пушкин в воспоминаниях и рассказах современников, стр. 68.
234 Это указание дает основание отнести данный случай к 30 октября 1819 г. Балет был впервые поставлен 30 августа 1819 г., когда Александр был в отъезде. Он вернулся в Петербург 13 октября. После приезда Александра балет шел 30 октября и затем только 21 ноября, когда прогулка в Царском Селе мало вероятна. Это было вскоре после жестокого усмирения возмущения военных поселений в Чугуеве.
235 82, л. 59 об.
236 См.: М. А. Цявловский—10 апреля 1820 г.