Шапир М. И.: Как звали няню Татьяны Лариной? (Из комментариев к "Евгению Онегину")

Как звали няню Татьяны Лариной?
(Из комментариев к «Евгению Онегину»)*

Старая няня Татьяны и Ольги Лариных в тексте романа названа по имени лишь однажды (3, XXXIII: 5—7):

Но, дверь тихонько отпирая,
Уж ей Филипьевна седая
Приносит на подносе чай.

(6: 68)

Поначалу Пушкин, однако, думал дать няне другое имя. И в черновых, и в беловых рукописях 2-й и 3-й главы он зовет ее Фадеевной: Фадеевна рукою хилой // Ее качала колыбель (6: 288, 566); Когда Фадеевна сбирала // Для Ольги на широкой луг // Всех маленьких ее подруг <...> (6: 291, 568); Но дверь Фадеевна <...> (6: 323 примеч. 3а<...> Уж ей Фадеевна седая // Приносит на подносе чай (6: 323, 587). Имя Филипьевна впервые появляется в печатных версиях романа: в отдельном издании 3-й главы (1827) и в полном издании 1833 г. Но и этот вариант имени, судя по всему, Пушкина удовлетворил не вполне. В последнем прижизненном издании (Пушкин 1837: 98) автор в третий раз переименовал няню:

<...> Ужъ ей Филатьевна седая
Приноситъ на подносе чай.

Нетрудно заметить, что три варианта имени имеют между собой много общего. Прежде всего, персонаж всякий раз называется по отчеству: личное имя и фамилия няни читателю неизвестны. Подобным образом в пушкинской повести «Выстрел» упомянута «клюшница Кирилловна» (8: 71); няню Дубровского зовут Егоровной, а дядьку Петруши Гринева — Савельичем (хотя свои письма они оба подписывают более полными именами). В таком обращении к пожилым людям низкого звания уважительность переплетена с фамильярностью, но чем выше социальный статус лица, тем менее уважительно это именование звучит¹. Кроме того, все три отчества Татьяниной няни имеют сходный морфологический и фонетический облик. Они образованы при помощи суффикса -евн(а) от мужских имен на -й, начинающихся с одного звука: Фадей, Филипiй, Филатiй [правда, вопреки утверждению В. В. Набокова (Nabokov 1975, 2: 399), начальные буквы этих имен не совпадают].

Набоков оказался единственным из комментаторов, кто обратил внимание на авторские сомнения: «По какой-то причине Пушкин всё не мог решить, как ему назвать» няню (Nabokov 1975, 2: 399). Понять природу этих сомнений помогает тенденция, которая отчетливо прослеживается в пушкинских заменах. Первое отчество (Фадеевна) образовано от общеупотребительного канонического имени, и простонародность патронима заключена единственно в его автономном употреблении. Во втором отчестве (Филипьевна«гиперкорректного» имени Филипiй [а вовсе не Филиппъ, как полагал Набоков (Nabokov 1975, 2: 399)]. Очень часто «церковнославянской (канонической) форме с неударным окончанием -ий в современном русском языке <...> соответствует вариант с усеченным окончанием (типа: Евфи́мий — Ефим, Мака́рий — Макар, и т. п.)» (Успенский 1969: 70, 235—237). По аналогии с этими парами, из канонических имен, не оканчивающихся на -iй, таких как Климентъ, Кондратъ, Спиридонъ, Федотъ, Филиппъ и др., «восстанавливались» несуществующие псевдоцерковнославянские формы: Климентiй, Кондратiй, Спиридонiй, Федотiй, Филипiй (см. Успенский 1969: 238—239). Некоторые из этих форм вошли в литературный язык, но другие — и среди них Филипiй — сохранили ореол простонародности: в «Словаре русских личных имен» Филипий сопровождается не вполне корректной ограничительной пометой «разговорное» (Петровский 1995: 299).

Третье отчество () находится в русле той же тенденции. Простонародность этого патронима всячески подчеркнута не только тем, что он употребляется отдельно от личного имени персонажа и образован от «гиперкорректной» формы на -iй: Филатiй, а не Филатъ (ср. Nabokov 1975, 2: 399). Пожалуй, еще существеннее то, что эта форма произведена не от канонического имени Феофилактъ, а от его простонародного варианта: Феофилактъ → Филатъ → Филатiй → Филатьевна [в словаре Н. А. Петровского (1995: 299) форма Филат помечена как «народн<ая>», а форма Филатий «Евгению Онегину» он писал: «Сладкозвучнейшiя Греческiя имена, каковы, напримеръ: Агафонъ, Филатъ, Федора, Ф» (Пушкин 1837: 285).

«имя героя у Пушкина никогда не случайно» (Альтман 1964: 379). Метаморфозы имени Татьяниной няни этому не противоречат: по-видимому, пушкинские замены были направлены ко всё большему опрощению патронима. Поэтому в основном тексте «Онегина» чай Татьяне должна приносить не Филипьевна, как решили текстологи, а Филатьевна, как хотел поэт. Впрочем, это, к сожалению, далеко не единственный пример того, как мало академическая пушкинистика чувствует себя стесненной последней авторской волей.