Эпиграмма Пушкина на переводъ Илiады.
Всемъ известно двустишiе Пушкина на переводъ Илiады:
Слышу умолкнувшiй звукъ божественной Эллинской речи;
Оказывается, что поэтъ, прежде, чемъ выразить въ этой классической форме свое одобренiе труду Гнедича, воспользовался тою же формою для выраженiя совсемъ иной мысли - не похвальнаго, а сатирическаго содержанiя.
Въ коллекцiи автографовъ Пушкина, поступившихъ въ библiотеку Академiи Наукъ отъ А. А. Майковой, значится подъ No 44, по описанiю В. И. Срезневскаго {Пушкинъ и его современники, вып. IV, стр. 12--13.}, листокъ въ восьмушку писчей бумаги, мелко съ обеихъ сторонъ исписанный. Здесь находятся стихотворенiя, набросанныя Пушкинымъ въ Болдине, въ начале октября 1830 года, а именно: на лицевой стороне (помеченной жандармскою цифрою "20") - "Румяный критикъ мой...", а на обороте - "Къ статуе въ Царскомъ Селе" ("Урну съ водой уронивъ...") и, несколько ниже, отрывки: "Куда же ты? - въ Москву..." и "Изъ записки прiятелю". Первое и второе изъ упомянутыхъ стихотворенiй датированы 1 октября, а последнее - 10 октября. Между стихотворенiемъ "Къ статуе" и отрывкомъ "Куда же ты?" находится старательно зачеркнутое двустишiе. Совместными усилiями моими и Б. Л. Модзалевскаго, съ помощью значительно увеличеннаго фотографическаго снимка, удалось возстановить текстъ этого двустишiя, представляющаго, такъ же, какъ и известная надпись на переводъ Илiады, совершенно правильный пентаметръ:
Къ переводу Илiады.
Кривъ былъ Гнедичъ поэтъ, прелагатель слепова Гомера;
Такимъ образомъ, Пушкинъ, не знавшiй греческаго языка, но чутьемъ догадавшiйся о томъ недостатке перевода Илiады, въ которомъ критика стала впоследствiи упрекать Гнедича, - объ его напыщенности, выразившейся въ обилiи славянизмовъ, - не могъ удержаться, чтобы не кольнуть переводчика эпиграммой. Но, вероятно, опасаясь, что эта вспышка юмора можетъ какъ-нибудь дойти до крайне самолюбиваго Гнедича и испортить существовавшiя между обоими поэтами добрыя отношенiя, поторопился ее зачеркнуть съ особенною тщательностью и заменить двустишiемъ совсемъ иного рода.
--------
Здесь нелишнимъ будетъ привести несколько неизвестныхъ до настоящаго времени въ печати оффицiальныхъ документовъ, касающихся службы Гнедича въ Государственной Канцелярiи {Вообще о службе Гнедича см. въ книге Вад. Л. Модзалевскаго "Малороссiйскiй родословникъ", т. I, Кiевъ. 1908, стр. 281.}.
Н. И. Гнедичъ, уже занимавшiй должность библiотекаря Императорской Публичной Библiотеки, былъ определенъ въ Государственную Канцелярiю 10 августа 1814 года, на должность письмоводителя, съ жалованьемъ въ 1.200 р. въ годъ. Это определенiе состоялось по ходатайству А. Н. Оленина, бывшаго въ то время Государственнымъ Секретаремъ, который, въ представленномъ Императору Александру Павловичу всеподданнейшемъ докладе о Гнедиче, между прочимъ, писалъ:
"Известность его въ кругу Отечественной Словесности, способность сочинять прозою, возвышеннымъ, прiятнымъ и яснымъ слогомъ, подаютъ мне надежду, что онъ можетъ быть весьма полезенъ при Государственной Канцелярiи". Впоследствiи Гнедичъ занималъ должность экспедитора. Въ марте 1825 года Оленинъ, высоко ценившiй если не служебныя, то литературныя заслуги своего сотрудника, обратился къ Императору Александру Павловичу съ следующимъ ходатайствомъ:
"Г. коллежскiй советникъ Гнедичъ, служащiй въ Государственной Канцелярiи экспедиторомъ, съ некотораго времени чувствуетъ сильное разстройство въ здоровье своемъ; день ото дня силы его более и более ослабеваютъ, и по совету врачей (между прочимъ, г. лейбъ-медика Гаевскаго), надежнейшаго нетъ средства къ излеченiю г-на Гнедича, какъ употребленiе Кавказскихъ минеральныхъ водъ у самыхъ ихъ источниковъ, что подтверждаетъ г. Гаевскiй даннымъ свидетельствомъ, при семъ прилагаемымъ.
"Обыкновенная служба г-на Гнедича по Государственной Канцелярiи, въ теченiе которой не встретилось ему случая показать особенныхъ своихъ дарованiй въ Русской Словесности, конечно, не подаетъ ему надежды на особую милость Вашего Императорскаго Величества; но если отличная нравственность, испытанная мною въ продолженiе почти 20 летъ короткаго моего съ нимъ знакомства, а сверхъ того и отличный его талантъ въ Словесности Русской, могутъ, къ его счастiю, обратить на себя Всемилостивейшее вниманiе Вашего Императорскаго Величества, то, по недостаточному его состоянiю, пожалованiе отъ щедротъ Монаршихъ ныне положеннаго оклада по месту, имъ въ Государственной Канцелярiи занимаемому, т. е. 3.000 р., съ произвожденiемъ во время пользованiя водами следующаго по тому же штату жалованья, можетъ сохранить жизнь человека, посвятившаго свободные отъ службы часы къ исполненiю великаго предпрiятiя, въ которомъ до сихъ поръ ни Францiя, ни Англiя, ни Германiя въ полной мере еще не успели, а именно - перевода съ подлинника знаменитейшей въ мiре поэмы, . Переводъ сей имъ уже доведенъ до последней песни; но разстройство его здоровья не позволяетъ ему приступить къ совершенному окончанiю онаго; возвративъ же силы свои на Кавказе съ помощiю Царскихъ щедротъ, онъ съ новою деятельностiю и съ лучшимъ успехомъ приступитъ къ довершенiю предпрiятiя, которое должно быть въ числе знаменитыхъ памятниковъ благополучнаго царствованiя Вашего Императорскаго Величества".
На подлинной докладной записке рукою графа Аракчеева написано: "Государь соизволяетъ, 11 марта 1825 г.".
13 ноября 1826 года: "Въ вознагражденiе за службу коллежскаго советника Николая Гнедича, и въ особенности за труды его въ преложенiи имъ въ стихахъ на Русскiй языкъ Илiады , Мне поднесенномъ, Всемилостивейше повелеваю производить ему въ пенсiонъ по смерть по три тысячи рублей въ годъ изъ государственнаго казначейства, сверхъ получаемаго имъ по службе жалованья".
"Изъ уваженiя къ болезненному состоянiю экспедитора Государственной Канцелярiи коллежскаго советника Гнедича, Я приказалъ уволить его изъ ведомства сей Канцелярiи. Но, снисходя къ таковому состоянiю здоровья, разстроеннаго трудами и прилежанiемъ къ наукамъ на пользу словесности, повелеваю вамъ производить Гнедичу изъ государственнаго казначейства по три тысячи рублей въ годъ, впредь до определенiя къ другой должности, силамъ его соответственной".
П. Морозовъ.